Альбина Десницкая - Мгла

— А на какую должность?

— Ну, пока в отдел снабжения, в группу планирования, учета и отчетности, с перспективой перевода в бухгалтерию.

— А что, это ведь совсем неплохо, даже если без бухгалтерских перспектив, отдел снабжения очень достойное место в строительной фирме.

— Да, но мне же надо нарабатывать бухгалтерский опыт.

— И совсем не обязательно. Какую зарплату обещают?

— Сначала испытательный срок, получать буду самый минимум, двенадцать тысяч, — улыбнулась Ирина отцу. — Но зато через три месяца зарплату поднимут до тридцати тысяч.

— С матерью посоветовалась? — Горев кивнул в сторону ванной комнаты.

— Пап, ну ты же знаешь, что у нашей мамы сейчас какие-то другие проблемы. И какой совет она мне даст? — поморщилась Ирина. — Она стала какая-то не такая, как раньше. Наверное, ей сейчас не до меня.

— Да, ты права, дочка. Мама, наверное, много работает и очень устает на работе, — Виталий совсем не хотел посвящать дочь во взрослые проблемы. — Я так рад за тебя!

Утро следующего дня ничем не отличалось от предыдущего. Виталий лежал в кровати, делая вид, что еще не проснулся. Лариса приводила себя в порядок перед рабочим днем. Делала она это очень тщательно. Когда дверь квартиры захлопнулась, Виталий сел в кровати и сидел так минут пять, задумавшись о своей теперешней жизни. Он машинально сунул ноги в тапки, подошел к окну и раздвинул шторы. Яркое весеннее солнце ворвалось в комнату и заполнило каждый ее уголок. Виталий накинул халат, пошел умываться.

Иришка уже, наверное, убежала в институт, — подумал Горев. Он все делал, не спеша. Умылся, прошел на кухню, включил кофеварку и маленький подвесной телевизор. После передачи «Доброе утро, Россия» начались утренние «Вести». Одной из первых была новость о жестоком убийстве мужчины, занимавшего руководящую должность в компании «Росагроатом — спецпроект» Колышева Геннадия Степановича. Изуродованное до неузнаваемости тело покойного было найдено на пороге его дома в Красногорском районе. На теле обнаружено множество колотых ран, от которых потерпевший скончался.

Первым чувством Виталия было чувство облегчения. Но оно очень быстро сменилось испугом. Горев вспомнил, что видел Колышева вчера вечером, и не просто видел, а преследовал до самого дома. Кстати, и дома у него он тоже был. Горев понимал, что может запросто попасть в свидетели по этому делу. Хотя вряд ли сыщики установят, что он следил за Колышевым. Ведь случайный водитель едва ли его запомнил, да и кто найдет этого водителя? Охранник разговаривал с ним, когда на улице было темно. Много ли увидишь в темноте?

Виталий схватился за трубку телефона, несколько секунд держал ее, но затем положил на место. Нет, звонить Прохору не стоило. Телефон у приятеля мог прослушиваться, да и что с ним обсуждать? Просто предупредить о случившемся? Виталий в растерянности ходил из комнаты в комнату. Надо действовать. Но как? Надо привести мысли в порядок. Во-первых, если его начнут вызывать в качестве свидетеля по делу об убийстве Колышева, об этом узнает Лариса. Он этого не хочет. Хуже того, об этом узнает Иришка, и не только об этом, но и обо всей этой грязной истории. Нет, нельзя допустить. Во-вторых, если начнут копать, могут добраться и до Прохора. Он ведь предупреждал, что, выдавая секретную информацию, совершает не только правонарушение. Может и под статью угодить. Глядя в зеркало, Виталий с удивлением заметил, что осунулся и похудел. Весь день он находился дома, и его мысли были заняты только смертью Колышева. То и дело он включал телевизор, снова и снова смотрел выпуски новостей. Наконец сообщили, что вышли на след убийцы.

Иришка вернулась в восемь часов. Она, конечно, ничего не знала, потому что не знала даже, кто такой Колышев. Девушка вошла в кухню. Виталий озабоченно расхаживал там, в черных спортивных штанах и майке. Он даже не сразу заметил дочь.

— Папа, — повисла пауза. — Папа, привет.

— Ирка! — Горев вздрогнул, как будто дочь подкралась сзади и хотела напугать. — Извини, задумался.

— Что-то случилось?

— Да нет, что ты, — заверил отец, — я просто задумался.

— А где мама?

Горев взглянул на часы: десять минут девятого.

— Странно, — поняв, что Лариса сильно задерживается, Горев удивился.

— А что странного, она теперь ведь часто возвращается с работы поздно.

Да, действительно, — подумал Виталий. — Иришка ведь не знает, что у мамы был любовник, а теперь его нет.