Дуглас Престон - Колесо тьмы

— Два дня назад, в два часа. При нем был какой-то ящик. Парень сказал, будто слышал, что я занимаюсь тибетскими древностями.

— Хотел продать?

— Нет. Это была страннейшая история. Ваш молодчик даже не пожелал открыть ящик и называл предмет Агозиеном. Этого термина я никогда не слышал, а ведь знаю о тибетском искусстве все. Я бы должен был вышвырнуть этого типа за дверь немедленно, но ящик был подлинным и очень-очень старым. Сам по себе он уже достаточная ценность, покрытый архаичными тибетскими письменами, которые можно отнести к десятому веку или даже раньше. Я бы хотел иметь этот ящик и очень любопытствовал, что там внутри. Но странный субъект не продавал, а желал войти со мной в какое-то партнерство. Ему было нужно субсидирование, как он сказал. Чтобы создать некую непонятную передвижную выставку предмета из ящика, который, по его утверждению, потрясет мир. Мне кажется, этот тип даже употребил слово «преобразит». Притом категорически отказался показать вещь, пока я не соглашусь на его условия. Естественно, я счел весь этот проект абсурдным.

— Как он отреагировал?

— Я пытался уговорить его открыть ящик. Вы бы видели! Он принялся мне угрожать, мистер Пендергаст! Какой-то сумасшедший.

Пендергаст задумчиво кивнул.

— Почему вы так думаете?

— Он смеялся как помешанный, говорил, что я упускаю главную возможность своей жизни. Сказал, что отвезет его в Лондон, где знает одного коллекционера.

— Главную возможность вашей жизни? Вы понимаете, что он имел в виду?

— Так, бормотал всякую чепуху насчет изменения мира. Pazzesco [18] Безумец (ит.) . .

— Вы не знаете, к какому коллекционеру он собирался отправиться в Лондоне?

— Не назвал имени. Но я знаю большинство из них. — Доктор быстро написал что-то на листке бумаги и вручил его Пендергасту. — Вот несколько имен, с которых можно начать.

— Почему он пришел именно к вам? — спросил Пендергаст.

Морин развел руками:

— Почему вы пришли ко мне, мистер Пендергаст? Я первый дилер по азиатским древностям в Италии.

— Да, это правда. У вас лучшие произведения, потому что нет никого более неразборчивого в средствах.

— Вот вам и ответ, — не без гордости подвел черту Морин.

Несколько раз настойчиво пропел дверной звонок, потом раздались удары в дверь.

— Полиция! — донесся приглушенный голос.

— Лавиния! — крикнул Морин. — Пожалуйста, отошлите полицию с моими благодарностями. Нежелательный гость обезврежен. — Антиквар опять повернулся к Пендергасту: — Я удовлетворил ваше любопытство?

— Да, спасибо.

— Надеюсь, те документы из вашего кейса не попадут в чужие руки?

Пендергаст щелкнул замками и открыл чемоданчик. Оттуда вывалилась пачка старых газет.

Морин посмотрел на собеседника, лицо его начало наливаться краской, но неожиданно расплылось в улыбке.

— Вы так же неразборчивы в средствах, как и я.

— Клин клином.

— Ведь все это выдумка, не правда ли?

Пендергаст захлопнул кейс.

— Да… кроме комментария по поводу Вишну с женами. Но я уверен: вы найдете какого-нибудь богатого бизнесмена, который его купит и будет искренне им наслаждаться.

— Спасибо. Я так и сделаю.

Делец встал и проводил Пендергаста к двери.

Недавний дождь прилизал улицы Кройдона, мрачного промышленного пригорода на южной окраине Лондона. В два часа ночи Алоизий Пендергаст стоял на углу Каиро-Нью-роуд и Тэмуорт-роуд. По шоссе А-23 с шумом мчались машины, по железной дороге Лондон — Саутгемптон пронесся поезд. На углу квартала высилась уродливая, в стиле семидесятых годов, гостиница; фасад из литого бетона был исчерчен полосами влаги и сажи. Пендергаст поправил шляпу, затянул галстук и, крепко сжав под мышкой охотничью сумку, приблизился к застекленному парадному входу. Нажал кнопку звонка, и через секунду дверь с жужжанием отворилась.

Он вошел в освещенный вестибюль, пропахший луком и сигаретным дымом. Пол устилало усеянное пятнами синтетическое ковровое покрытие в сине-золотых тонах, а стены были оклеены моющимися золотыми обоями под ткань. Негромко играла инструментальная версия песни «Земляничные поляны навсегда», а за стойкой угрюмо ждал служащий с длинными волосами, слегка примятыми с одной стороны.

— Номер, пожалуйста.

Спецагент поднял воротник и постарался встать так, чтобы большая часть лица оставалась в тени. Говорил он грубовато-ворчливо, с мидлендским акцентом.

— Ваше имя?

— Краутер.