Дуглас Престон - Колесо тьмы

Дверь затворилась с глухим стуком.

Хозяин протянул ей руку, Констанс ответила тем же. Он сжал ее, неожиданно очень сильно, и девушка попыталась высвободиться, но Пендергаст тянул к себе. Его голова будто задрожала, заколыхалась, раскололась, и изнутри показалось свечение. А затем его лицо слетело, как шелуха, распалось на горящие нити, обнажая образ, который Констанс узнала, — не поддающееся описанию лицо демона Калазиги.

Констанс смотрела во все глаза, чувствуя тепло, притягиваясь к нему со смешанным чувством страха и вожделения. Казалось, оно наполняло ее огнем — несказанным, всепоглощающим, торжествующим огнем, который она некогда чувствовала в своей безумной погоне за Диогеном Пендергастом. В этом огне звенела чистота, наполнявшая ее благоговением.

— Я есть воля. — Голос демона был не звуком, а мыслью. — Я — чистая мысль, из которой выжжен всякий след человеческого чувства. Я — свобода. Идем со мной.

Очарованная и одновременно испуганная, Констанс опять попыталась высвободить руку, но хватка оказалась крепкой. Лицо, ужасное и в то же время красивое, приближалось. Оно ненастоящее, говорила себе Констанс, это всего лишь продукт ее ума, образ с одной из тханок, что она созерцала часами, воссозданный сейчас усиленной медитацией.

Демон Калазига повлек ее к огню.

— Идем. В огонь. Сожги мертвую шелуху моральных ограничений. Ты возродишься подобно бабочке из кокона, свободная и красивая.

Она сделала в сторону огня шаг, помедлила в нерешительности, сделала второй, почти паря над ковром к теплу.

— Да, — согласился Пендергаст. — Это хорошо. Это правильно. Иди в огонь.

Когда Констанс приблизилась к языкам пламени, тяжелая вина и горечь от убийства, которые до тех пор лежали на ее плечах, растаяли, улетучились, сменившись приятным возбуждением — тем самым опьянением и темной радостью, которые Констанс испытала, когда увидела, как брат Пендергаста Диоген падает с обрыва гигантской расщелины Шиара-дель-Фуоко прямо в раскаленную лаву. Испытанный в тот момент исступленный восторг предлагался теперь навсегда.

Единственное, что от нее требовалось, — шагнуть в огонь.

Еще один шаг. Огонь источал тепло, проникающее в каждую клеточку тела. Констанс вспомнила Диогена, стоявшего на самом краю пропасти; их обоих, слившихся в смертельной схватке, словно в жутких пародийных объятиях, на краю ревущей Шиара-дель-Фуоко; вспомнила свой неожиданный финт; выражение лица Диогена, когда тот понял, что оба падают. Выражение его лица… Самое ужасное, самое жалкое и в то же время самое восхитительное из всего когда-либо ею виденного — выражение лица человека, который знает, знает без тени сомнения, что сейчас умрет. Что надежды больше нет. И эту горькую радость Констанс могла сейчас получить в вечное пользование; могла получить возможность переживать ее по собственному желанию, когда угодно. И в качестве морального оправдания даже не потребуется жажда мести; она сможет просто убивать, кого и когда захочет, и всякий раз вновь испытывать в пылком буйстве кипящей крови исступленное торжество.

Надежды больше нет…

Пронзительно вскрикнув, девушка скорчилась в объятиях демона и вдруг нечеловеческим усилием воли вырвалась прочь. Отпрянув от огня, Констанс повернулась и выбежала в дверь. И вот она уже летит куда-то вниз, сквозь перекрытия дома, сквозь подвалы, погреба… падает… падает… падает…

Шторм бушевал за перилами седьмой полупалубы. Хотя дело происходило шестьюдесятью футами выше ватерлинии, палубный настил был мокрым от брызг. От грохота моря и рева ветра Лью едва мог внятно соображать.

Подошел Краули, такой же насквозь вымокший.

— Мы действительно проведем этот эксперимент, сэр?

— У вас есть идея получше? — раздраженно спросил Лью. — Дайте мне рацию.

Краули повиновался.

Боцман Лью переключил рацию на 72-й канал и нажал кнопку передачи.

— Лью вызывает Брюса, прием.

— Это Брюс.

— Как слышите?

— Отлично.

— Хорошо. Пристегнитесь к рабочему месту рулевого. Уэлч пусть займет место по другую сторону прохода.

— Готово.

— Нужны какие-то инструкции?

— По-моему, они все здесь.

— Спасательная шлюпка почти полностью автоматизирована, — продолжал Лью. — Двигатель заводится автоматически при ударе о воду. Шлюпка отойдет в сторону от судна по прямой. Вы должны сбросить газ до наименьшей скорости хода — так вас быстрее найдут. Панель управления не должна представлять трудности для моряка.