Елена Арсеньева - Танго под палящим солнцем. Ее звали Лиза (сборник)

Алёна подошла к двери, толкнула ее раз и другой, постучала…

Что такое?

Глянула на часы. Працуе изоденна? З 11 до 18? Как бы не так! Сегодня, выражаясь на государственном языке, п’ятниця, а никакой не вівторок, и времени всего лишь начало шестого, но музей совершенно даже не працуе!

Алёна стукнула в огромное окно проходной, но в это время сзади раздался автомобильный сигнал. Она оглянулась и увидела, что подъехала милицейская машина. Камуфлированная фигура двинулась к двери и открыла ее.

— Сюда, ребята! — махнул охранник, и Алёна почувствовала, что ее бесцеремонно сдвинули в сторону. Мимо прошли два милиционера и человек в штатском. Но дверь осталась открыта. И Алёна немедленно предприняла попытку в нее проникнуть. Охранник тотчас преградил путь:

— Что вы тут топчетесь, девушка?!

— Хочу попасть в музей, — вежливо ответила Алёна.

— Музей закрыт.

— А почему? Сегодня не вторник, и времени до шести еще полно!

— Профилактические работы, — проговорил охранник, несколько запнувшись. Потом взгляд его уплыл поверх головы Алёны: — Отойдите, отойдите, не мешайте!

Сзади скрипнули тормоза. Алёна оглянулась.

Ого! Еще одна машина подъехала! Еще одна группа серьезно настроенных товарищей появилась! И Алёну снова бесцеремонно, а точнее сказать, довольно хамски сдвинули в сторону!

— Профилактические работы? — не сдержала ехидства Алёна. — Ремонт замков и шпингалетов? Или проверяете подлинность экспонатов?

Нет, она иногда могла-таки сказануть… гюрза нервно шипит в сторонке!

Цап! Алёна вдруг ощутила два крепких захвата под руки слева и справа, а потом ее, чуть приподняв над землей, буквально протащили в проходную и повлекли дальше, очень безапелляционно, подобно тому, как приспешники Сатаны влекут в ад грешную душу по прекрасному парку, в какую-то боковую дверь… жаркий аромат свежескошенной травы и цветов вмиг сменился запахом непроветренного помещения, паркетного лака, старой краски… Алёна то пыталась вырваться, то поглядывала по сторонам… итак, она все же попала в музей, правда, таким нетрадиционным способом… успеть хоть что-то посмотреть… нет, бесполезно, картины защищены стеклом, в котором бликует свет, попадающий из окон. Ничего не видно…

— Да куда вы меня тащите? — наконец догадалась она крикнуть. — В чем дело?!

Ей не отвечали. У Алёны уже заболели руки, как вдруг ее боком пропихнули в какую-то узкую дверь — и отпустили.

— Да что это за безобразие! — крикнула она гневно, потирая плечи и озираясь. — В чем вообще дело?

Она находилась в крохотном кабинетике, куда был втиснут старый письменный стол, два стула — и больше ничего. Окна без штор забраны эмалированными решетками. Хм… сущий застенок!

Один из доставивших ее милиционеров отвел глаза. Второй в это время что-то быстро нашептывал — Алёне удалось расслышать только слово «майор» — сидевшему за столом плотному, широкоплечему и бритоголовому человеку в сиренево-голубой форменной рубахе с черным узким галстуком и черно-желто-белым шевроном на рукаве. На столе лежали какие-то бумаги, фотографии и, — на самом краешке, — черная фуражка с серебряно-голубым гербом. В ней было что-то невыносимо зловещее.

А сам майор был рыжий… то есть настолько рыжий и веснушчатый, что белые участки кожи на его лице и руках казались редкими вкраплениями.

— Нічого собі, — сказал он, выслушав торопливый шепоток своего подчиненного и переведя взгляд рыжеватых глаз (даже они были в масть!) на Алёну. — Мене цікавить, громадянка, як вам на ім’я та нащо ви сюди прийшли. Та що ви робили минулой нічью.

Минулой нічью?!

— Do you speak Russian? — спросила Алёна. — Or, may be, English? Or French?

— Ви чужоземка? — растерянно спросил рыжий майор.

— Да, — ответила Алёна. — Чужоземка. Я русская. Украинский понимаю с трудом, а говорить на нем вообще не умею. Поэтому или вы говорите по-русски, или перейдите на английский или французский, или вызовите переводчика, пожалуйста.

— Переводчика позвать? — ухмыльнулся рыжий, обнажая в улыбке зубы, которые были мелкими и острыми, как у хорька. — Вы, я вижу, любите шутить шутки и играть с огнем?

— И в мыслях не было, — пожала плечами Алёна.

Да, если этот рыжий хорек в майорском звании в нее всерьез вцепится…

— Меня зовут Алёна Дмитриева, — сказала она смиренно, — я пришла в музей и никак не могла добиться ответа на вопрос, почему он закрыт, и когда я говорила об этом с дежурным, меня вдруг схватили и притащили сюда вот эти двое э-э… — Она по укоренившейся привычке хотела сказать «господ», но жизненный опыт показывал, что иные люди воспринимают это слово как оскорбление. Назвать одесских ментов товарищами как-то язык не поворачивался. — Эти двое сотрудников милиции. При этом они не потрудились поставить меня в известность о причине задержания. Могу ли я осведомиться, чем вызвала такую бурную реакцию правоохранительных органов?