Наталья Андреева - Айсберг под сердцем

Алексей внимательно следил за Свиридовой. А ведь раньше Евгения считала, что главная ее соперница — Лукашова. Как сказал Высоцкий про таких, как Алина:

Вот и докрасовалась девочка. Как раз во время очередной фотосессии в Алину и прилетел роковой камень. Возможно, последний в ее жизни…

Алексей видел, как Лера уходит со льда. Смотрел на нее не отрываясь, все еще не веря, что может ее обнимать, целовать. Невероятное что-то! Какая красавица — и его! Или почти уже его. Он увидел, как Лера взяла в руки мобильный телефон. И как расцвело ее лицо на первой же минуте разговора. Он даже заревновал: не соперник ли? Она просто тает и широко улыбается.

— Девочки! — Он напрягся. Лера убрала телефон обратно в карман. — Хорошая новость! Алина вышла из комы! Мне только что звонили из больницы! Завтра мы можем ее навестить!

Спортсменки переглянулись, потом бурно стали радоваться. Или Алексею показалось, или было в этом веселье несколько фальшивых нот. А то и добрая половина!

— Ой, здорово!

— Алька молодец!

— Я так рада!

— А когда она сможет выйти на лед?

Повисла напряженная пауза. Алексей словно почувствовал ее вес: пауза была свинцовой. Она висела в воздухе, как тяжеленная плита, и все словно пригнулись после этих слов, Алексей даже не сразу понял, кто задал роковой вопрос. Кажется, «наша добрая девочка», Танечка Лепесткова.

— Об этом говорить еще рано, — хмуро сказала Климова, почувствовав напряжение. — У Алины серьезная травма, из комы она вышла, но по-прежнему остается в реанимации. Даже при самом благоприятном раскладе Алина не меньше месяца проведет в больнице.

Алексею показалось, что у спортсменок вырвался вздох облегчения. И то: столько усилий, и все могло сорваться!

— Все равно это очень хорошая новость! — зазвенел голос Климовой. В нем опять был металл.

— А кто говорит, что плохая? — усмехнулась Женя Свиридова.

Леонидов невольно вспомнил все того же Высоцкого:

Все правильно: первым лучшие куски. Женька все выверила. Ей не нужны кости с ливером, возраст не тот. Тридцать три — другого шанса для нее-то уж точно не будет. Зря она, что ли, столько лет тренировалась? Можно сказать, жизнь положила на этот керлинг, из фигурного катания ушла, будучи перспективной спортсменкой. И что ж, уходить из спорта без олимпийской медали?

«Это Свиридова метнула камень в Лукашову, — убежденно подумал он. — Больше некому».

— Надо составить график посещения Алины в больнице, — твердо сказала Климова.

— Вы думаете, ей приятно будет нас видеть? — спросила Роза Маркович.

— Во всяком случае, мы должны перед ней извиниться.

Девчонки переглянулись.

— А она что-нибудь помнит? — спросила Дора.

— Мне ничего об этом не известно, — пожала плечами Климова. — Знаю только, что она очнулась.

— Как вы скажете, Калерия Константиновна, так мы и сделаем, — сказала за всех Василиса Чен. — Составьте график и вывесите его в холле в нашем коттедже.

— Вас-то с Тоней вообще в тот день на льду не было, — напомнила Свиридова. — И вообще: Алина вас и не вспомнит. Даже если память к ней вернулась. Так что и ехать вам с Колупаевой в больницу незачем.

— А ты что, вместо Калерии Константиновны? — подколола ее Чен. — С каких это пор ты здесь распоряжаешься?

— Все девочки, хватит! — тут же погасила вспыхнувшую было ссору Лера. И первой пошла в раздевалку.

— Климову не сегодня-завтра со сборной снимут, — сказал Свиридова так, чтобы Калерия услышала. — За подготовку олимпийской команды уже не она отвечает, а теперь ставится вопрос, чтобы ее вообще в Канаду отправить на стажировку.

— Зачем ты это делаешь, Женька? — всплеснула руками Настя Болотникова.

— А затем! Почему я должна уступать свою медаль девчонке, у которой вся жизнь впереди? А у меня это последний шанс! — У Свиридовой чуть голос не сорвался, когда она это выкрикнула.

Климова вздрогнула и обернулась. Но ничего не сказала. Какое-то время они с Евгенией смотрели друг на друга, словно мерялись силой взглядов. Потом Калерия Константиновна покачала головой:

— Женя, Женя…

И ушла. Алексей так и не понял, за кем остался этот раунд.