Сан-Антонио - Провал операции 'Z'

Берюрье все еще в трансе со своей возлюбленной Ла Кавале. Классная парочка. Увидев меня, он приближается походкой стопоходящих. Собственно, это его стиль танца.

- Ты видел, какие па я тут накручивал? - спрашивает он радостно. - Моя кошечка меня научила!

- Браво! Снимаю шляпу, Толстяк.

- Да ты бы снял не только шляпу, если бы видел меня только что, Сан-А! Кроме того, я приготовил вам всем сюрприз, но сначала ты должен посвятить меня в последние новости. Кстати, когда будешь все это рассказывать нашему другу Пинюшу, придется тебе клясться головой своей матери, иначе он не поверит!

И, высказавшись, он быстро убегает, будто черт запрыгнул обратно в табакерку. Его слова, однако, оставляют у меня в душе некоторое беспокойство.

- Короче говоря, эта королевская тусовка больше смахивает на конгресс легавых! - громко шепчет моя Глория.

- Общего много!

Малышка Антигона пляшет с профессором В. Кюветтом, который трясется в танце, как тарелка с лазаньей. Он снует маленькими шажками, высоко задирая ноги, будто переходит лужу на базарной площади. Через плечо профессора Антигона передает мне мимикой сигнал, означающий SOS. Я отвечаю немым обещанием. Ах бедняжка, она даже не подозревает, какая страшная участь ее ожидала, ведь коварная мачеха непременно хотела стереть ее с лица земли!

"Да, малышка, - думаю я про себя, - мы обязательно спляшем с тобой. И если ты не против прогулки под луной, я готов пропеть тебе песни Вертера - при условии некоторой компенсации".

Блюз заканчивается, и я снимаю руки с Глории.

- Если позволите, дорогая невеста, пойду потанцую с сироткой!

- Я знаю, она вам страшно нравится, - шепчет замена мисс Виктис. - И очень похоже, что это обоюдно. Примите искренние поздравления, дорогой Тони. Она действительно настоящая наследница! С ее деньгами, когда она их получит, вы сможете купить всю префектуру полиции, чтобы переделать ее в автостоянку.

Глория отклеивается от меня, но, понятное дело, это временно и она будет продолжать слежку за мной. Ух, милая Глория - настоящий партизан!

Я, однако, интеллигентной походкой, которая так нравится дамам, направляюсь прямо к Антигоне. Старый В. Кюветт задыхается, как списанный паровоз на подъеме (черт, куда подевались все мои метафоры?).

- Отдохните, господин профессор, - говорю я вкрадчиво, - иначе ваша коробочка с эмфиземой рискует вылиться в резервуар с астмой.

И я похищаю у него партнершу одним ловким движением. Профессор смотрит нам вслед, отдуваясь.

- Ну наконец! - вздыхает Антигона. Ах, как приятно слышать такой нежный вздох! Оркестр меняет пластинку - начинает наигрывать самбу. Такой танец мог бы произвести фурор в маленьком кафе на Монмартре - люди бы с ума сошли! Называется просто: "Танцуй самбу!" Начинается с ля-ля, ля-ля и кончается примерно тем же, что в принципе разрешено цензурой.

- Послушайте, моя милая Антигона, - стараюсь я пропеть в ритме танца, - расскажите мне о своей мачехе...

Она делает такую паузу, будто фильм оборвался. Удивление читается на ее лице так же четко, как название фильма на фронтоне "Колизея" .

- Странный вопрос! - выдавливает из себя дорогое во всех отношениях дитя.

- У меня впечатление, будто вы ее совсем не любите! Я прав?

- Действительно, - соглашается она. - Но, думаю, все дети, чей отец женится вторым браком на женщине почти их возраста, испытывают подобную неприязнь, не так ли?

- Покушение на вашего брата, случившееся только что, произвело на вас сильное впечатление?

Она робко бросает взгляд на меня, и тут ее несет.

- Да! Она виновата во всем! Но как предупредить отца? Он от нее без ума. Поскольку она боялась ехать сюда, он дошел до того, что . оплатил ее личных телохранителей, чтоб те не отходили от нее ни на шаг.

На этот раз единственный и любимый сын своей матери Фелиции перестает танцевать.

- Телохранителей? - вскрикиваю я. Бог мой, ну конечно же! Примерно в том же духе восклицает комиссар Коломбо в знаменитом сериале об интеллектуальных возможностях полиции, когда считает, что очередная серия и так достаточно затянулась и пора объявить о развязке.

Ведь Экзема позвала на помощь своих качков, дав им понять, что я ей угрожаю! Ах, бедные ребята!

- Они говорят по-французски?

- Кто?

- Ну эти телохранители?

Антигона прыскает со смеху.

- Да нет же! Они курды.

Надо срочно сообщить новость Глории. Вот у нее вытянется лицо, когда она узнает, что замочила честных людей.

Мы продолжаем отплясывать самбу. Никогда еще не присутствовал на подобных вечерах! Монархов - битком! Все такие манерные, кланяются, делают реверансы, стучат ножкой. И одновременно танцуют. А между танцами идут смотреть, как кто-то умирает. Потрясающе! Античный мир! Рим времен Цезарей!