Сан-Антонио: Провал операции 'Z'

Но и по тыкве мне получать как-то не очень хочется. После подобных операций не напасешься болеутоляющего! Тем более у парня руки толщиной с ваши ноги. Такой треснет - котелок разлетится вдребезги, и мои мозги будут собирать в совок вперемешку с сосновыми иголками!

- Ты слышал? - повторяет этот супостат. - Я сказал - на колени!

- Жалко пачкать белые брюки, - отвечаю я.

- Если не встанешь на колени, то будешь сожалеть о своей белой рубашке, в которой я наделаю дыр! - уверяет интеллектуал с "Томсоном" в руках.

Я еще надеюсь найти средства для продолжения вежливого препирательства. Но, похоже, средств нет (кроме килограмма аспирина на завтра), и я уже готов подчиниться, как вдруг мой личный ангелхранитель, у которого сегодня как раз ночное дежурство, своевременно возвращается на базу. Я слышу рев мотора, и фары светят прямо на нас.

Парень с автоматом отпускает скверное американское ругательство и поднимает оружие как топор. Но яркий свет фар ослепляет его. Поэтому блестящему комиссару Сан-Антонио ничего не остается, как двинуть ногой супермену прямо в драгоценнейшее. Следующим движением я бью ему головой точно в нос. Господин теряет шляпу одновременно с автоматом и, ревя от боли, кидается к машине, которую его приятель пытается вырулить на шоссе.

Я бросаюсь вслед. Парню за рулем удается задом выехать из кювета, и он собирается стартовать, как на гонках в Монако.

- Глория! Быстро! - ору я, дергая за ручку дверцы.

Она, конечно, с точки зрения женской красоты не фонтан, но в вопросе сообразительности и быстроты реакции надо отдать ей должное. Ее ноги складываются на заднем сиденье - она вся как пружина. Парень, которого я только что угостил, старается поймать ее за ноги, но она мгновенно распрямляется и на ходу выныривает из машины. Мне остается лишь принять ее на вылете Мы оба навзничь падаем на асфальт. Бандиты устремляются вперед и растворяются в ночи. Все происходит буквально за несколько секунд.

- Сильно ушиблись? - спрашиваю я. Она скорее пришиблена, чем ушиблена, но главное - живая и у меня в руках

- Нет, ничего, спасибо вам огромное.

- Что еще тут за цирк? - спрашивает голос у нас за спиной.

Мы поворачиваемся на голос и видим крупного коротконогого малого в расстегнутой замасленной рубашке, волосатого, как горилла. На шарообразной голове картуз с загнутым вверх козырьком, а живот торчит яйцом, как у деревенского пастора.

В нескольких метрах мирно пофыркивает его грузовичок.

- На нас напали, - говорю я. - Гангстеры пытались похитить девушку.

Человекообразный спаситель без особого энтузиазма смеривает взглядом мисс Виктис.

- Клево! - произносит он, скривив физиономию.

- Вы действительно ссыпались с неба очень вовремя, - благодарю я. - Без вас мы бы точно попали в переделку.

- Помощь нужна? - спрашивает ангел-хранитель с грузовиком.

- Они проткнули мне колесо... Если только поможете мне поставить запаску?

Он помогает, а когда я хочу запихнуть ему в карман пятьдесят франков в виде благодарности, возмущается, за кого я его принимаю? У него, мол, есть совесть и достоинство...

Примерно через час мы подъезжаем к отелю в Каннах, где живет мисс Глория.

- Поднимемся ко мне, выпьем для разрядки? - предлагает мисс.

После ночных переживаний я нахожу предложение весьма уместным. Самое время пропустить в себя чего-нибудь очень настоящего, очень шотландского...

Мы проходим через огромный холл гостиницы. Портье, занятый подсчетом полученных за сутки чаевых, тщательно разглаживает и сортирует бумажки. Ему не до нас мимо него можно провести сейчас даже стадо слонов - он и не заметит, так занят!

Входим в лифт. Мисс обитает на четвертом. Сногсшибательные апартаменты суперлюкс из нескольких комнат, с горячей водой во всех кранах и видом на море.

Мы устраиваемся в гостиной. Глория включает тихую музыку и падает в кресло. Затем прячет лицо в ладонях и начинает рыдать. Последствия стресса, как говорит моя Фелиция. Пусть поплачет, если помогает. Нет ничего более утешающего, чем собственные слезы. Слезы как блюдо с креветками, чем больше соли, тем лучше для здоровья!

Я жду, пока она выльет на ковер стакана полтора своих эмоций, потом подхожу, сажусь на подлокотник кресла и начинаю исследовать глубокий вырез ее платья.

- Ну-ну, Глория, уже достаточно, - мурлычу я ей на ухо. - Надо действовать. Сообщить в полицию, написать заявление...

Она пожимает своими худыми плечами.

- Какой смысл? - жалостливо произносит несчастная миллиардерша. - Уже четвертый раз за последние полгода они пытаются меня похитить...