Дарья Калинина - Последняя ночь под звездами

И подруги с ненавистью уставились на преступника.

– И как только земля таких, как ты, носит!

– Как видишь, носит!

Закончив свой рассказ, Крупинин обвел торжествующим взглядом всех собравшихся. Ну что, читалось в нем, съели вы меня? Думаете, за решетку отправите? Фигушки, Тимофея Крупинина так просто не возьмешь!

Наглости парня можно было только поражаться. Ему столько раз удавалось уходить от полиции практически безнаказанным, что он и сейчас без всякой опаски рассказал им обо всем содеянном. И при этом он даже не сомневался, ему и на этот раз удастся выкрутиться. Прямых улик против него нету. А то, что он сегодня наболтал, – завтра он от всего откажется.

И тут в разговор вступил Лисица.

– Поведайте нам уж и про свое последнее дело – убийство вашей двоюродной бабушки.

– Ну, это уж совсем ерунда! – отмахнулся Тимофей. – Там и говорить не о чем.

– Нет, а все же?

– Говорю, ерундовое дело. Постучался к ней в номер, вошел, сделал, что нужно, и ушел.

– И никто не заметил?

– Я был в форме официанта. Когда она через дверь спросила, кто там, я ответил, что пришел за посудой.

– Какой посудой?

– Я незадолго перед этим сам занес ей ужин. Она не удивилась, что я пришел за грязными тарелками. Даже поблагодарила меня.

– И ты не устыдился?

– Она ничего дурного не заподозрила. Чего стыдиться-то? Я все чисто сделал, мне себя не в чем упрекнуть. Старушка умерла быстро, не мучилась. Она, как мне кажется, даже и понять ничего не успела.

Разговаривать дальше с этим человеком, который не осознавал всю чудовищность своего поступка, подруги не могли. Они встали и вышли из кабинета. И ничуть не удивились, когда следом за ними вышли также и Лисица с Эдиком.

– И что теперь будет?

– У меня такое чувство, что и на этот раз Крупинин отделается минимальным наказанием. Прямых улик против него нету, а свое собственное признание он для протокола ни за что не повторит.

– Поживем, увидим, – загадочно отозвался Лисица. – Но лично я думаю, что Тимофею было бы лучше оказаться за решеткой.

– Почему?

– Так он, по крайней мере, сохранит себе жизнь.

И видя, что подруги его не поняли, он пояснил им:

– Крупинин в данный момент является наследником Галины Александровны. Если правда то, что на оставленном ей братом участке имеется урановое месторождение…

– Хочешь сказать, что Тимофей пытается откусить слишком большой кусок от пирога?

– Вот именно. И он рискует подавиться. Запросто могут найтись люди, которым сильно не понравится, что какой-то выскочка собирается оттяпать у них солидный куш. Тимофей погорячился, рассказав нам правду о месторождении. Как бы эта его запальчивость не сыграла с ним дурную шутку.

И Лисица оказался прав. Хоть Тимофею Крупинину и удалось выйти из-под стражи, сам он горько пожалел об этом уже через два дня, когда в уединенном проулке к нему подошли двое крепких молодых людей в черном, один из которых сказал: «Ничего личного, парень, только бизнес». А второй в тот же момент всадил в голову Крупинина пулю из пистолета с глушителем.

И хотя подруги никогда не одобряли заказных убийств, но они не могли не признать, что в этом случае жертва неизвестных киллеров получила по заслугам. Вот только один вопрос оставался нерешенным. Кто был тот неизвестный доброжелатель, который сообщил нанимателям этих убийц информацию о Тимофее Крупинине и его урановом месторождении?

Впрочем, кое-что хорошее все же за эти дни тоже случилось. Сергей, как только вышел из СИЗО, первым же делом помчался на вокзал, а там сел на поезд в Тулу. Разыскав Гуленьку, он попросил у нее прощения. А добившись его, он тут же попросил у родителей Гуленьки руки дочери. И обратно в Питер счастливая пара вернулась уже женихом и невестой.

Неизвестно, как собирается жить Гуленька с таким гуленой. Но если она до сих пор как-то справлялась, возможно, и дальше управится? Тем более, что теперь Сергей полностью осознал свои былые ошибки и готов их искупить. Вот только надолго ли хватит его благого порыва? Горбатого, как известно, исправит только могила. Но, возможно, хорошая женщина все же способна утихомирить гулящего мужика? Ну, хоть отчасти?

Сергей, когда его встретили подруги, показался им совершенно новым человеком.

– Все мои беды были из-за моего же вранья! Я врал своей бабушке. Я врал Гуле. Особенно много я врал ей. Стыдно. Так нельзя.

– Но врать-то тебе приходилось, потому что ты вел себя не так, как надо. Может, теперь тебе измениться? Тогда и необходимости во вранье больше не возникнет.