Виталий Гладкий - Змея за пазухой

— Кончай ерничать! — рассердился Кривицкий. — Дело гораздо серьезнее, чем ты думаешь. Так недолго и пулю схлопотать, но уже не от вора, а от снайпера. Колись, что ты заныкал от следствия? А заныкал точно, зуб даю! Я в этом уверен, иначе твой покорный слуга не мастер своего дела, а сапожник. Может, дневник Колоскова? Ась?

— На кой он мне? — искренне удивился Никита. — Читать его жизнеописание выше моих сил. Человек, предавший дружбу, может рассчитывать лишь на снисходительную жалость, но отнюдь не на понимание и сочувствие. Если хочешь, могу дать слово, что этот дневник я видел много лет назад, и в данный момент понятия не имею, где он находится.

— Ладно, не нужно клятв… Верю. И все равно, здесь что-то не так!

— Может, вор хотел изъять видеозаписи камер наружного наблюдения — те, которые ты передал мне для ознакомления?

— Я дал тебе копии. Так что у вора по этой части получился бы полный облом.

— Это понятно, но возможно, они понадобились не убийце Олега, а кому-то другому. Такое может быть?

— Вполне.

— Тогда кто-то из твоих коллег стукнул кому надо, что материалы по делу Колоскова лежат не только в надежном сейфе управления, но и в квартире некоего Измайлова. Как тебе моя версия?

— Вполне работоспособна, — мрачно ответил Кривицкий. — Народ у нас разный…

— Кто бы в этом сомневался.

— Вот только не нужно всех нас с дерьмом мешать! — вспыхнул Кривицкий. — Не все покупается и продается. Среди оперов много — если не сказать большинство — честных, порядочных ребят. Уж поверь.

— Да верю я, верю… Не кипятись. А может, все-таки по чашечке кофе?..

— А, давай! — Алекс обреченно махнул рукой.

В это время зазвонил его мобильный.

— Нет покоя в Датском королевстве… — С мученическим выражением лица Кривицкий поднес телефон к уху. — Алло!

Телефон бормотал добрую минуту, а затем Алекс с тяжелым вздохом сказал:

— Ты что, не мог сообщить мне об этом утром? Ах, я дал указание звонить в любое время дня и ночи… Но это только в том случае, болван, когда хоть что-то прояснится! — вдруг рявкнул он, багровея. — На хрена мне твой бессмысленный трындёж?! Все, баста, иди отдыхай. Не проспи оперативку.

Засунув мобилку в карман, Кривицкий начал бурчать, как старый дед:

— Он, видите ли, начал жаловаться, что разыскной пес довел оперативников только до стройплощадки. Потрясающая информация! Самый последний мент в управлении знает, что с собаками хорошо теребить нелегалов и бомжей, а серьезное преступление им не по зубам. Это только в кино псы совершают чудеса в сыскном деле и едва не говорят на человеческом языке. Но ему это неизвестно. Нет, ну правда болван!

— Ты о ком?

— Да молодого нам прислали… сверху. Ну, ты понимаешь…

— Не понимаю.

— Папа у него какая-то высокая полицейская шишка. Вот и пристроил к нам сыночка, который закончил юрфак. Я уверен, что ненадолго. Служба в убойном отделе — это хорошая ступенька в карьере.

— Он что, совсем бестолковый?

— Не буду врать, кое в чем маракует. Но ты ведь знаешь, что детдомовские терпеть не могут мажоров. И я не исключение.

— Это да…

— Вот и я об этом. Иногда чувствую, что не прав, а сдержаться не могу. Как сейчас. Вообще-то зря я обложил его не по-детски. Ну да ладно, завтра извинюсь…

Когда Никита проснулся, Кривицкого уже не было. Алекс не только принял душ, но еще и поджарил на завтрак последние четыре яйца, которые каким-то чудом завалялись в холодильнике. Порция Никиты находилась в сковородке, замотанной в кухонное полотенце, чтобы подольше сохранилось тепло.

Едва Никита расправился с немудреным холостяцким завтраком, как в дверь позвонили. Новый звонок звучал как-то странно — чересчур тихо, словно робел перед гостями. Кривицкий вернулся? — удивился Никита, бросив взгляд на часы; они показывали половину десятого. Никита хотел по старой доброй привычке отворить входную дверь, не спрашивая, кто стоит по другую ее сторону, но тут вдруг вспомнил, что он уже как бы и не пенсионер, а частный детектив, хоть и без лицензии, и подобная доверчивость чревата неприятными последствиями.

Поэтому Никита, не подходя к двери, спросил:

— Кто там?

— Это я… — Тихий женский голос.

Полина?! Что ей понадобилось? А просто позвонить по телефону нельзя было?

— Минуту… — сказал Никита, быстро натянул на себя спортивный костюм и посмотрелся в зеркало.

«Ну и рожа!..» — подумал он с отвращением и отворил дверь. На лестничной площадке стояла Полина, а позади нее торчал Альберт. Судя по выражению лица начальника охраны, ему очень хотелось раздавить Никиту, как клопа. Уж не ревнует ли его к своей хозяйке этот верный сторожевой пес? А почему бы и нет? Местечко на семейном ложе четы Колосковых стало свободным, не грех и согреть его мускулистым телом. По крайней мере, ни от Полины, ни от ее любовника Шервинского не убудет. А там, гляди, фортуна улыбнется, — женщины народ непостоянный, вдруг Полине шибко понравятся мужские достоинства Альберта…