Геннадий Ангелов - Месть. Без алиби

— Чем же я не угодил товарищу Большакову, — спросил довольный работой своего подчинённого Белый.

— Этого я знать не могу… Машина Большакова по известным мне причинам взорвалась за переездом, ещё вчера, и сейчас жена покойного Николая Петровича Большакова оплакивает супруга в морге.

— Даже так.

Белый, задумался на минуту и сказал:

— Не жёстко мы себя ведём? Может, надо было поговорить с Большаковым, прежде чем устранять?

— Я в течение недели собирал материал на этого человека, вот посмотрите.

Евгений Иванович протянул папку Белому.

— Здесь досье с фотографиями и финансовыми счетами убитого. Воровал он серьёзно и по крупному. Кидая как друзей, так и конкурентов. На него зуб имели многие люди, как в нашем городе, так и в столице. Год назад купил виллу в Майями, дом в Германии. Одна коллекция картин, которую покойный собрал, тянет не на один миллион евро. Большакова погубила жадность, и ещё неумение находить общий язык с людьми. Он считал, если устранит вас, можно будет и дальше спокойно жить припеваючи, не о чём особо не беспокоясь.

— Тогда зачем он присылал человека с деньгами?

— Вы меня удивляете Александр Сергеевич, — сказал Евгений Иванович, с саркастической усмешкой. — Для того чтобы отвести от себя подозрения, только и всего. Вот он я, мол, какой честный и порядочный. Не получилось. Такие люди, мешают вести нормальный бизнес и их, к моему великому сожалению, большинство в нашей стране.

— Так, что всех нужно перестрелять?

— Нет, не всех, но такие как этот нувориш Большаков, по моему мнению, заслуживают смерти.

— Кто-то ещё есть?

— Пока нет, но как вы сами понимаете, нам расслабляться не стоит.

— Кто взорвал машину Большакова?

— Руслан, мой бывший коллега. Всё сделал аккуратно, без свидетелей. Я предложил ему постоянную работу у нас, ты возражать не будешь?

— Если он нам действительно нужен, тогда без проблем. В этих вопросах я полностью полагаюсь на тебя.

— А Хмурый? Что с ним?

— Пока ничего, но мы готовимся к предстоящей встрече.

— Я думаю, тот роет тоннель, чтобы заминировать.

— Пора его брать и не церемониться.

— Полностью с вами согласен, Александр Сергеевич.

Белый открыл сейф и достал деньги.

— Возьмите, это вам за работу.

— Это много, — Евгений Иванович посмотрел на внушительную пачку и отодвинул.

— Берите, у вас увеличился штат сотрудников. Сделайте людям сюрприз, вручите премии за хорошую работу.

— Это другое дело.

Евгений Иванович взял пачку и поднялся, чтобы уйти.

— Спасибо вам!

Белый встал и протянул сухощавую руку.

— Не стоит благодарить, это моя работа, которую я умею делать чуточку лучше, чем остальные. Однако есть проблемы…

— Какие?

— Есть люди, не довольные тем как вы ведёте дела.

— Откуда ветер дует, я не знаю, но мне пришлось позвонить в Москву Юрию Петровичу, чтобы в случае чего, он нам помог. Обещал приехать, как только будет свободное время.

— Что конкретно известно?

— Пока ничего, но мои люди ищут информатора, чтобы выяснить. Возможно, что соберут сходку, на которую вас пригласят.

Он встал и собрался уходить.

— Ждите моего звонка, — сказал на прощание Евгений Иванович.

Белый ничего не ответил, он принялся изучать папку Большакова, хотя в глубине души начал беспокоится о возможной встрече с «коллегами».

На следующий день работа в рекламной фирме «Офелия» остановилась. Сегодня предстоял решающий день, и Хмурый ждал, когда его люди привезут ещё динамит. Десяти килограмм ему казалось, что будет недостаточно, и он заказал ещё. Банан задерживался, и Хмурый начинал нервничать. Убийство парня, которого зарезал Банан, могло спутать все карты, и он распёк Банана за такую самодеятельность. Хотя и понимал, что одна паршивая овца, может, испортить всё стадо. Правда, когда на карту ложатся такие серьёзные дела, не до сентиментальностей. Хорошо, что хоть труп закапал в лесу, и до пацанов не дошло известие, что Толика больше нет. Банан пояснил корешам, что посадил того на поезд, и отправил домой, к мамке. Братва не особо поверила словам правой руки Хмурого, но деваться было не куда. Они в срок закончили работу и положили динамит. Сейчас отдыхали в загородном доме Виктора Хмурого.

Народ расступался, видя как трое здоровяков, несут огромные коробки. Впереди шёл Банан, а за ним двое качков. На коробках были надписи известных фирм, чтобы не вызывать подозрения. Некоторые шарахались в сторону, когда Банан не мог пройти. Он рычал как лев, при этом его шея увеличивалась в несколько раз, от напряжения. Золотая цепь в грамм триста, могла лопнуть в любую минуту. Банан толкал локтями прохожих, и если и находился недовольный умник, то только до первого сурового взгляда беспредельщика.