Георгий Молотков - Расследованием установлено…

Свадьба была отпразднована по первому классу. Пять тысяч рублей оставлены в ресторане «Европейской», куда дороже обошелся жених.

Господин Г. Бальсс, доктор медицины из Западного Берлина, роль жениха и мужа играл недолго — ровно столько, сколько понадобилось на получение визы его молодой жене и на процедуру развода в Западном Берлине. Супруги расстались без слез и упреков. Вполне довольные друг другом. Каждый получил свое.

Теперь там, на Западе, был свой человек, может, будущий участник предстоящих дел. Оставалось одно и самое главное: найти канал для контрабанды. Уже было что отправлять.

Восьмого июля 1978 года от причала Ленинградского торгового порта ушел к родным берегам американский сухогруз «Томас Джефферсон». Событие, столь незначительное, осталось незамеченным и никого в Ленинграде не заинтересовало. Никого, кроме супругов Малышевых. В огромном чреве океанского лайнера был где-то запрятан груз, принадлежавший им. Контрабандная посылка была небольшой и не очень ценной — всего на 10 тысяч долларов. Уплыли за океан несколько икон на дереве и бронза, серебряный ларчик и серебряный крест, ножницы с золотыми кольцами для пальцев, старинные табакерка, шкатулки, подписной этюд художника Яремича «Фонтанка» и еще несколько предметов антиквариата.

Каким образом они попали на американский лайнер? Доставить контрабанду в Америку взялся матрос с «Джефферсона» Бред Эдвардс. И конечно, не даром. В виде вознаграждения ему передали японский чайный сервиз и несколько антикварных безделушек. Первый контрабандный груз благополучно дошел до Америки, и письмо от Эдвардса, конечно, обрадовало Малышевых. Но они понимали, что это не тот канал, которым можно будет пользоваться надежно и регулярно. Кто знает, придет ли еще раз в Ленинград американский «Томас Джефферсон» и будет ли на его борту матрос Эдвардс? Надо было искать другой надежный канал.

Это было главной заботой Малышевой. Она становится частой гостьей Москвы. Одна поездка за другой, знакомства, встречи, и наконец, удача — Малышева попадает в дом на Рождественском бульваре. Обычный жилой московский дом, обычная квартира, в которой живут двое немолодых уже людей, некто Хмелева и ее муж, профессиональный фотограф. Но по субботам, а то и в будние вечера у дома № 5/7 на Рождественском бульваре можно было видеть автомобили с дипломатическими номерами. Среди завсегдатаев «салона» Хмелевой можно было встретить зарубежных дипломатов или их жен и самую разнообразную публику из местных. Приезжали сюда не ради застолья, хотя и без него не обходилось. «Салон» служил местом встреч, как правило, деловых.

Его хозяйка с пониманием отнеслась к Малышевой, они и сами с мужем собирались уехать из Москвы во Францию. Малышевой была обещана встреча с женой одного крупного иностранного дипломата, женщиной деловой, любительницей антиквариата.

Но встреча, на которую Малышева возлагала немалые надежды, была стремительно короткой и безрезультатной. Только успел хозяин представить иностранке гостью из Ленинграда, как та перешла к делу:

— О, какая у вас прелестная брошь! Мне нравится…

— Мне тоже, — ответила Малышева (не случайно она появилась с ней в «салоне»).

— Уступите?.. Я возьму…

— Нет, вещи, которые мне нравятся, не продаю.

— И правильно делаете, дорогая!.. — мило улыбаясь, ответила дама из посольства и тут же покинула Малышеву.

Нетрудно представить настроение Малышевой после этого «знакомства», на которое возлагалось столько надежд.

— Ну, ничего. Не огорчайтесь, — утешал обескураженную Малышеву хозяин «салона». — Брошь вам к лицу… А дела надо вести с мужчинами — и проще, и вернее. Познакомлю вас с солидным господином. Надеюсь, все будет по-другому…

Хозяин сдержал слово. И на этот раз все было по-другому. «Солидный господин», атташе посольства одной из западноевропейских стран Годфрид Бакель, с которым вскоре познакомилась в «салоне» Малышева, оказался мужчиной невзрачным, но деловым. Уговаривать его не пришлось. Он сразу понял, что от него хотят, и счел нужным лишь напомнить:

— Но в этом немалый риск…

— Он будет вознагражден, — заверила Малышева.

— Разумеется… — удовлетворенно обронил дипломат.

Дальше речь шла уже только о деталях: вес поклажи не больше 20 килограммов, габариты — не больше размеров обычного чемодана. Здесь же условились о том, как и где выйти на новую встречу.

Сделка состоялась. Господин Бакель взялся перевозить через границу ценности Малышевой и хранить их у себя в городе Остенде до ее приезда. Что касается риска, то рисковала Малышева куда больше: она целиком была в руках Бакеля. Ей оставалось лишь уповать на порядочность дипломата и его немалую личную выгоду. Да и выбора у Малышевой не было. Приходилось рисковать.