Анна Данилова - Смерть отключает телефон

Глафира улыбнулась. Она знала эту привычку Лизы подтрунивать над ней. В каждом ее слове сквозил упрек, который Лиза не могла озвучить напрямую – мол, хватит жрать, Глашка, и так ты уже разжирела, как свинья. Нет, она делала это интеллигентно, предоставляя Глафире полную свободу действий и не ограничивая ее ни в чем. И от этого-то Глаше становилось еще более неловко.

Она набросила шубку и выбежала на улицу. Промчалась несколько метров по заснеженному тротуару и нырнула в яркий и теплый мир кондитерской. Там, за стеклянной сверкающей витриной, на больших блестящих подносах лежали ровными рядами нежнейшие пирожные: эклеры, буше, бисквиты, песочные, корзиночки с фруктами… За столиками сидели такие же сумасшедшие любители сладкого и поедали всю эту вкусноту, запивая лакомства чаем и кофе.

Когда Глаша вернулась, напротив Лизы уже сидел худощавый, в черной курточке мужчина и мял в руках норковую шапку.

– Присаживайся, Глафира. Господин Наумов, знакомьтесь, это моя помощница. Вы можете спокойно излагать все в ее присутствии. Итак. На чем мы остановились?

Господин Наумов с тревогой посмотрел на Глафиру. Та поставила коробку с пирожными на столик, присела рядом с письменным столом в кресло и вся обратилась в слух.

– Так когда же все это произошло?

– Шестнадцатого июня две тысячи восьмого года. Она перестала отвечать на мои звонки.

– Вера Нечаева жила одна?

– Нет, что вы! – замахал руками Наумов. – Я же говорил вам по телефону! У нее был муж. Гражданский муж. Страшный человек, скажу я вам! Во-первых, он пил, а во-вторых – бил Веру. Когда я пытался встретиться с ней, она всегда находила тысячу причин, чтобы только не прийти на встречу. И я понимал, в чем дело. Вероятно, он снова разбил ей лицо… Она хоть и замазывала синяки крем-пудрой, но все равно оно становилось синюшным, ужасным. Если бы вы только знали, какой она была красивой девушкой! Ведь мы познакомились с ней, когда ей было всего двадцать лет. К сожалению, она не выбрала меня. Хотя я и предлагал ей руку и сердце. Она стала сожительствовать с этим… Халиным. Я даже имени его не знаю. Знаю только, где они жили.

– Вот вы постоянно говорите о Вере в прошедшем времени. Вы думаете, что ее нет в живых?

– А что мне еще думать? Ведь, если бы Вера была жива, она непременно бы мне позвонила.

– Вы обращались в милицию? – спросила Глафира, стараясь отвлечься от мыслей о пирожных.

– Да. Знаю, что и Халин тоже туда обращался. И милиция приняла оба наших заявления. Но Веру не нашли.

– Кто и когда видел ее в последний раз?

– Халин! – воскликнул Наумов в каком-то отчаянии и даже заломил руки. – Она же с ним жила, вот он ее и видел.

– Что он вам рассказал? Или вы с ним не разговариваете?

– Он тоже был расстроен тем, что Вера пропала, поэтому, отбросив все условности – а он прекрасно знал, что я люблю Веру, – рассказал мне, что она в последнее время вела себя как-то странно. Словно вся светилась изнутри. То есть она держалась так, как если бы в ее жизни случилось нечто необыкновенно приятное. Накануне она сходила в парикмахерскую, сделала прическу, надела свое самое лучшее платье, сказала, что ей нужно куда-то уехать, вернется поздно вечером, и ушла.

– И Халин отпустил ее?

– Я понимаю ваш вопрос. Нет, он не был тираном в прямом смысле слова. Конечно, он ревновал ее, но так, чтобы никуда ее не отпускать и устраивать ей сцены ревности – нет. Просто когда он пил, то становился агрессивным и придирался ко всяким мелочам. Ты, говорит, тарелку не на место поставила… Вот так. И это при том, что в доме у них постоянно был беспорядок, он сам все разбрасывал, оставлял после себя, когда Вера была на работе, гору грязной посуды, не помогал ей, не пылесосил…

– Он нигде не работает?

– Тогда не работал, а как сейчас – понятия не имею.

– И что? Что он говорит – куда могла пойти Вера с новой прической и в своей самой нарядной одежде?

– Он предполагает, что она отправилась на собеседование, что ей надоело мыть полы в своей конторе и она решила устроиться на более приличную работу.

– Например?

– Воспитательницей в детский сад. Или устроиться няней в семью. Она же педагог по образованию.

– А что, если она встретила какого-то человека, мужчину, и отправилась на свидание? Такое вам в голову не приходило?

– Это исключено! Вера не такая.

– Ясно. И что было дальше?

– Да ничего! У меня сложилось такое впечатление, будто бы Веру никто не искал и тем более сейчас не ищет.