Анна Данилова - Смерть отключает телефон

– Убийства?

– Да. Я так думала. Потому что прошло полгода, а он не дал о себе знать! Что мешало ему позвонить мне? Написать хотя бы пару строк? Он не такой человек, чтобы забывать своих друзей. И если он молчит, значит, его просто нет. Ну, вот я вам все и сказала.

– Успокойтесь, Светлана. Все, может быть, и не так трагично. Мне жаль, что я своим визитом так вас расстроила. Давайте лучше еще раз осмотрим квартиру, хорошо?

– Что с тобой? Ты куда? Что-нибудь случилось?

– Что-то попало в глаз… О-ой… как щиплет, Кира, такое впечатление, будто в глаз попало бревно! Где у тебя ванная комната?

Кира, поддерживая подругу под локоть, провела ее в ванную комнату, включила воду.

– Промой глаз. Непонятно только, что могло тебе туда попасть? Может, тополиный пух? Или паутина? Но у меня нет паутины. Может, мошка? Оля, ты почему молчишь?

Оля вдруг замерла, отняла ладонь от больного покрасневшего глаза и замотала головой:

– Подожди… Сейчас я поморгаю, может, эта дрянь выскочит из-под века, а там уж я ее подцеплю.

Они познакомились в магазине, где двадцатипятилетняя Оля работала продавщицей в отделе шуб, а Кира отвечала за бухгалтерию всех магазинов, принадлежавших Раисе Халимовой, своей хозяйке. Оля встречала покупательниц, улыбалась им, показывая свои чудесные зубки и предлагая дамам новые шубки и шапки, а Кира сидела в самой глубине подсобки, в крохотной комнатке, перед компьютером, и составляла бухгалтерские документы и все считала, считала… Сначала у Киры был маленький офис в другом районе города, но потом и его тоже превратили в склад, и вот теперь она вынуждена была все свое рабочее время проводить в этой тесной, душной комнате с маленьким оконцем под самым потолком. Единственное, что ее спасало от возможной слепоты, – яркая настольная лампа.

Кира, привыкшая к тому, что люди, увидевшие ее в первый раз, отворачиваются, смущаясь, или же, напротив, рассматривают ее нахально, пытаясь понять, в чем же дело и откуда взялись на этом лице такие странные пропорции – этот непомерно длинный, крупный нос, толстые губы, почти сросшиеся с ноздрями, – впервые оценила такт человека, испытавшего к ней, как ей показалось, искреннюю симпатию. Оля, увидев ее впервые, улыбнулась ей, но не как очередной посетительнице магазина, а как коллеге, которая будет теперь работать по соседству, и пригласила Киру выпить чаю вместе с ней.

– И как только могла наша грымза посадить тебя в эту маленькую клетушку? – возмущалась Оля действиями своей хозяйки. – Как ей не стыдно заставлять первоклассного специалиста работать в таких условиях?

– Первоклассного? Ну, уж ты скажешь… – залилась краской Кира. – Ты же меня совсем не знаешь.

– Я знаю, что ты каждый раз вытаскиваешь Райку за уши из очередной финансовой авантюры с кредитами! И помогаешь ей получить эти самые кредиты. Даже моя мама сказала – мол, эх, был бы у меня такой бухгалтер-финансист, и я бы пустилась в бизнес…

– А мама у нас кто?

– Парикмахер. Всю жизнь мечтает открыть свой салон, да у нее все духу не хватает. Она многое умеет в жизни и сумела бы организовать все так, чтобы и место выбрать хорошее, и клиентами обзавестись, но вот что касается финансов, отчетов разных – в этом она пасует. Ну ничего не понимает! Говорит, что это ей не дано.

– Так я помогу ей! – радостно предложила Кира. – Могу даже бесплатно. Объясню все на пальцах. Пошагово, как теперь говорят.

– Я ей скажу, конечно, но не думаю, что ей это поможет справиться с ее страхами. Вот если бы ты согласилась вести наши дела…

Кира посмотрела на Ольгу. Как-то уж совсем неожиданно поступило это предложение! А что, если Ольга проверяет ее по просьбе Райки? Что, если этот разговор сейчас записывается на диктофон? С Райки станется! Она еще и не так издевается над своими работниками. По-всякому их проверяет.

Но Оля смотрела на Киру такими глазами, и взгляд ее был таким чистым, что ей хотелось верить беспредельно. В сущности, ну и что, если она согласится? Ведь речь идет о том, чтобы помочь женщине открыть парикмахерский салон. Дело в простой консультации. Во всяком случае, поначалу. И о деньгах можно пока не говорить. А если Ольга настоятельно потребует – обговорить условия, здесь и сейчас, – вот тогда это Киру по-настоящему насторожит! Ведь это будет означать, что запись их беседы – если она ведется – представляет собой настоящую улику, текст, который поможет Райке изобличить своего главного бухгалтера, собирающегося подработать на стороне в ущерб основной работе.