Пол Клеменс - Заговор богов

– Не могу поверить глазам… – шепот Кристы срывался, такое ощущение, что она узрела призрака. – Это «Люксембургский сад» Матисса… Национальное достояние Бразилии. Этот шедевр стырили в прошлом году из музея Рио-де-Жанейро, а потом выставляли на подпольном интернет-аукционе…

Ну что ж, стырить можно все, имелось бы стремление. Венецианцы, например, украли мощи святого Марка в Александрии. И даже пронесли мимо мусульманской стражи, прикрыв обрезками свинины. Анджей жадно всматривался в полотно великого фовиста, не блещущее подробностями описания сада, но умиляющее умением сочетать краски. Кожа на затылке начинала отставать от кости. Если им дозволено это увидеть, то меньше всего им будет дозволено выйти из замка – в невредимом, по крайней мере, виде. Не полный же кретин Григорий Ройзман…

В глубине зала была представлена скульптурная часть выставки. Каждая фигурка стояла на отдельной мраморной подставке, как в порядочном музее. Не хватало табличек с описанием экспоната.

– Керамические фигуры из гробницы Цинь Шихуанди, – утробным голосом вещал Ройзман. – Сурово, правда? Помните терракотовую армию в подземных тоннелях? Гигантское глиняное войско, где каждый воин наделен индивидуальными чертами и выполнен в натуральную величину. Люди, кони, колесницы – а все лишь для того, чтобы было кому охранять покой захороненного. Но это еще не сама гробница. До гробницы полтора километра, и чего там только не было! Горы драгоценностей – сосуды, украшения, ювелирные изделия, статуэтки, музыкальные инструменты…

Двигались дальше – мимо японских фигурок нэцке – семи богов счастья, божества-охранителя в виде свирепого нукера, позолоченной кудрявой статуи буддийского божества Ваджрадхары, бронзовой фигуры химеры, изготовившейся к прыжку. Бородатая заирская маска для обряда инициации, ритуальный барабан… Коллекция раскрашенных человеческих черепов – просто праздник души. Многие не слишком образованные народности верят, что души умерших предков находят прибежище в их черепах, поэтому черепа лелеяли, хранили в особых помещениях, с ними советовались, приносили им жертвы, боялись утратить…

Последний предмет коллекции умбара мирно расположился в дальнем углу. Очередной шут гороховый. Многоэтажный головной убор напоминал нанизанные друг на друга короны. Странные пропорции – не то мужчина, не то женщина. Лучше не подходить. И так понятно. Анджей застыл, словно наткнулся на невидимую преграду…

Ройзман стер с лица слащавую улыбку. Лицо обрело суровость викинга, нижняя губа презрительно оттопырилась. Зигфрид, побеждающий Нибелунгов – детей тумана, олицетворяющих темные силы подземного мира… Всё второстепенное осталось за бортом: блестящие экспонаты наворованной коллекции, потрясенная Криста, переживающий Павел, рослые мужчины, следящие за каждым движением пойманных. Ройзман одержал победу. И примкнувший к нему Жрец.

– Вы хотите сказать, сделка не состоится? – выдавил из себя Анджей.

– Не состоится, – покачал головой Ройзман. – Я блефовал.

– Тогда какого черта… Вы понимаете, что господин Бонифацио сотрет вас в порошок?

Не такой уж титан мысли этот недоделанный любитель прекрасного. Да, информацией он порой располагает, но использует ее коряво и неумело. Чего только стоит этот тупой налет на почту в мексиканском Сантельеро! А некий господин Мессенгер, который бездарно окучивал продюсера Морталеса?

– Будет гневаться господин Бонифацио? – манерно опечалился Ройзман. – Его право. Лично я плевал на господина Бонифацио.

– И милый африканский божок вам по жизни не докучает? – на автомате спросил Анджей. – Достоверно известно, что эти «чудодейственные» реликвии приносят несчастья. Вам не жалко своих близких, свой бизнес?

И вновь на будто вырубленном из топора лице мафиозо возникла хищная улыбка.

– Вы будете смеяться, пан Раковский, но мы нашли с этим малышом общий язык. Он не такой уж неуправляемый, как кажется. При должном обращении он не приносит зла своему хозяину, – он подошел поближе, приложил ладонь к губам и, поблескивая глазами, издевательски прошептал: – Я раскусил его в первую же ночь. Мы просидели до рассвета в одной комнате и смотрели друг другу в глаза. Я клятвенно пообещал ему, что, если в доме что-то случится, я в тот же день пущу его под пресс. Он сдался…

«Сумасшедший, – с дрожью подумал Анджей. – Или не совсем? Впрочем, кто в этом зале не сумасшедший, кроме наемной охраны?»