Вадим Россик - Страна падонкаф

Навстречу ей от хлебного шли Артем Мостипан и Валерик. Артем, довольно улыбаясь во всю ширь лица, нес в каждой руке по толстой двухлитровой соске темного пива. Пойло. Валерик, как всегда, в своем репертуаре — немного подавленный, длинное кокетливое кашне на шее и с гитарой в самодельном чехле подмышкой.

«Привет — привет!»

Артем показал пиво и сделал приглашающий жест: «Пошли с нами, малявка!» Аня отрицательно покачала головой. «Ну, вот еще. Стриканы на отдыхе!» Тем не менее остановилась поговорить.

Дядя Коля был уже, как говорила мамуля, «готовченко». Движения его рук совсем потеряли точность, а движения языка — гибкость. Дух на время превозмог тело. То есть сознание еще мерцало, но организм уже находился в алкогольной коме. Поэтому ответа Лена не получила. Отчим не возразил. Тут кстати подоспела мама. Наиля с грохотом опустила набитые сумки на пол — не до них! — и вдвоем с Леной они перевели-перенесли оцепеневшего дядю Колю на диван. Накрыли пледом, чтобы не замерз и не мозолил глаза. Зефиринка тут же улеглась у него в ногах. Греть. Повышать температуру. Сами сели за стол. Налили себе чая и нарезали сдобную булку, чтобы отдышаться.

Лена рассказала маме о последних событиях у Макидонов. Про свою встречу на стройке с мужчиной в белой рубашке умолчала. Зачем мамуле знать, что она по стройкам лазит? Мама и так ахала, охала, эхала и ухала. Как сова в ночном лесу.

— Наверно, доча, это тот же самый маньяк действует, что двух девочек убил! — сделала вывод Наиля. — Такие молодые… Я маньяков до ужаса боюсь!

Лена с недоверием посмотрела на маму. Взглянула на могучую грудь, толстые, как ляжки Нинки Курицыной, руки. Перевела глаза на тяжеленные сумки. Оценила.

— Да ладно…

Наиля печально вздохнула.

— Точно. Я же женщина. Куда уж мне против мужика…

Она погладила свой большой живот. Сыто рыгнула.

— Ух ты! Что-то я с тобой, Ленка, лишку булок напоролась. Перебор. Теперь встать не смогу.

Мамуля налила себе еще одну кесешку чая. Чтобы не зря сидеть.

— Вы откуда и куда? — спросила Аня парней.

Мостипан, в отличие от уличного музыканта, был челом общительным и хлебосольным. Он работал охранником в одном мухачинском ЧОПе. Охранял кондитерскую фабрику. Сиди на проходной или воздух пинай на территории. Сутки — трое. Свежие торты, булочки, да еще деньги платят. И жизнь хороша, и жить хорошо!

Артем рассмеялся. Просто так. От полноты чувств.

— Идем пиво пить у Валерика. За Витасом заходили.

— И где же он?

— Он занят. Готовится к сессии. Договорились, что мы начнем, а он позже подтянется.

Аня взглянула на Артема. Мостипан с этим своим пивом казался абсолютно счастливым. Смотреть противно! Она решила приколоться. Безотказно сработали гормоны женской вредности. Как раз вспомнила, что Ленка ей про разговор с Витасом рассказала.

— Неужели он согласился пить с тобой пиво? Его же из-за тебя в мусарню забрали!

Валерик с интересом посмотрел на друга. Укоризненно швыркнул носом. Артем сразу перестал улыбаться.

— Ты что?! Я Витаса не сдавал! Мне он, конечно, сказал про Дашку, что она придет, но про это и так все знали. Не только я. Вон Валерик, например!

Мостипан выжидательно повернулся к музыканту. Валерик с готовностью кивнул.

— А кто еще знал? — допытывалась Аня. Ей уже нравилось, что взрослый мужик оправдывается перед ней, как маленький ребенок.

— Да все… Витас об этом на «Сметане» говорил. Мы с Валериком были. Мандинго… Еще какие-то тины. Лябин рядом крутился. Местный Фредди Крюгер. Тоже мог слышать.

— Так кто же убил Дашку? Ведь это кто-то из знавших, что она к Витасу придет.

Артем вдруг облегченно заулыбался.

— Ну, у нас-то с Валериком как бы алиби. Мы с ним весь вечер у него дома пиво пили. Никуда не ходили. Все четко.

— Может, Палашова сама кому-нибудь сказала, что будет у Витаса, — неуверенно подал голос Валерик.

Аня посмотрела на него как на дурака.

— Ага, объяву в газету дала!

Мостипан заржал как конь. Валерик смутился. Артем все не мог успокоиться.

— Бля! Девка всех оповестила, что пошла отсасывать! Ну ты жжешь, Валера! Напалмом!

Аня поспешила за хлебом. С этими бандерлогами только зря время терять…

Теперь убийца был полностью готов к преступлению. К самому страшному. К убийству человека. Он уже ждал. В нужном месте, в нужное время. Мысль об убийстве ужасает и наполняет отвращением большинство нормальных людей. В книге почитать еще можно, в кино посмотреть, но в реальности… Пресечь существование другого человека?! Ни в коем случае! В каждом есть какой-то барьер, граница. Установленная Богом или природой черта, за которую трудно, а некоторым просто невозможно переступить. В убийце этого барьера не было. Вообще. Пустое место. Даже наоборот! Он жадно ждал того момента, когда жертва будет полностью в его власти. Будет, жалко трясясь, терять остатки своей жизни.