Robert van Gulik - Красная беседка

– И во время осмотра не обнаружено ничего необычного? – поинтересовался Ди.

– Нет, почтенный судья. Впрочем, теперь я припоминаю, что на лице и предплечьях ученого оказалось несколько длинных царапин непонятного происхождения. Судья Ло сразу отправил посыльного к отцу покойного, знаменитому императорскому цензору Ли Вайчжи, каковой, отойдя от дел, живет в горном имении в семнадцати ли отсюда. Гонец вернулся обратно с дядей усопшего, поскольку сам Ли Вайчжи вот уже несколько месяцев прикован к постели. Родственник Ли Линя распорядился уложить тело в гроб и увез его, дабы похоронить на семейном кладбище.

– А в кого был так страстно влюблен молодой ученый? – осведомился судья Ди.

Вновь наступило неловкое молчание.

– В Осеннюю Луну, почтенный Ди. В этом году она удостоилась звания Владычица Цветов, – наконец, откашлявшись, проговорил Фан, и в голосе его явственно слышалась грусть.

Судья Ди вздохнул. Именно такого ответа он и боялся!

– Ли Линь не оставил для нее никакой записки, как обычно поступают влюбленные, испытавшие глубокое разочарование, – продолжал Фан. – Но мы обнаружили два круга, нарисованные им на верхнем листе пачки бумаги, что лежала на столе. Под кругами Ли три раза подряд написал имя Осенней Луны. Поэтому судья Ло вызвал девушку к себе для беседы, и та призналась, что ученый был в нее влюблен, хотел ее выкупить, но она это предложение отвергла.

– Волею случая сегодня, незадолго до того, как прийти сюда, я познакомился с Осенней Луной, – холодно сказал судья Ди. – И мне показалось, эта особа испытывает некую странную гордость от того, что из-за нее человек совершил самоубийство. По-моему, это испорченная и черствая женщина, а следовательно, ее присутствие здесь…

– Надеюсь, – торопливо вставил Тао Паньтэ, – почтенный Ди лучше поймет Осеннюю Луну, учитывая особенности жизни на Райском острове. Известность танцовщицы неимоверно возрастает, если из-за нее кто-то сводит счеты с жизнью, и тем более когда этот человек знаменит. Такие истории облетают всю провинцию и приманивают много новых богатых гостей, движимых нездоровым любопытством…

– Все это в высшей степени прискорбно, и никакие скидки на местные особенности дела не меняют, – довольно бесцеремонно перебил его судья Ди.

В это время слуги принесли большое блюдо с жареной уткой. Отведав ее, Ди не мог не восхититься искусством повара. По крайней мере, его друг Ло не солгал насчет того, что в Журавлиной беседке подают превосходные блюда.

В комнату, вежливо кланяясь, вошли три молодые девушки. Одна из них держала в руках лютню, другая – небольшой ручной барабан. Девушки с музыкальными инструментами уселись у стены на табуретах, третья же, весьма привлекательная особа, приблизилась к столу и разлила по чашам вино. Фэн представил ее как танцовщицу и певичку по имени Серебряная Фея, добавив, что это ученица Осенней Луны.

Поэт Киа Юпо, до этого не проронивший ни слова, явно оживился. Юноша обменялся несколькими добродушными шутками с Серебряной Феей, а потом завел с судьей беседу о древних сказаниях. Тем временем девушка с лютней заиграла веселую песенку, а другая стала ладонью отбивать ритм на ручном барабане. Когда они закончили играть, судья Ди вдруг услышал сердитое ворчанье Вэнь Юаня:

– Почему ты так робка, дитя мое?

Судья увидел, что Серебряная Фея с красным от смущения лицом пытается ускользнуть из цепких объятий старика, а тот уже успел сунуть руку в широкий рукав ее платья.

– Еще слишком рано, почтенный Вэнь! – резко бросил молодой поэт.

Вэнь Юань тут же отпустил девушку, а Фэн Дай громко крикнул:

– Налей уважаемому Киа полную чашу вина, Серебряная Фея! И будь с ним полюбезней – скоро ему придется оставить веселую жизнь кандидата в сюцаи! – Затем он повернулся к Ди: – Я рад уведомить вас, почтенный судья, что через несколько дней наш друг Тао Паньтэ, выступая в роли посредника, объявит о помолвке славного Киа Юпо и моей единственной дочери по имени Нефритовый Перстень.

– Давайте выпьем за это! – жизнерадостно откликнулся Тао Паньтэ.

Судья Ди тоже хотел было поздравить молодого поэта, но передумал, увидев в дверном проеме высокую молодую женщину, чьи выражение лица и манера держаться выдавали привычку повелевать. На ней было роскошно платье из фиолетовой парчи с высоким воротом и длинными рукавами, расшитое золотыми птицами и цветами. Туго стянутый широкий пурпурный пояс подчеркивал тонкую талию и полноту груди. Волосы, уложенные в высокую прическу, украшали золотые заколки с застежками из драгоценных камней. Гладкое, овальной формы лицо было в меру набелено и нарумянено, а маленькие, красивой формы уши украшали резные подвески из зеленого нефрита.