Robert van Gulik - Поэты и убийство

Поэт возразил:

– На мой взгляд, это всего лишь предположение! Юлань хотела вмешаться, но судья Ди торопливо сказал:

– Отнюдь нет, сударь. Видите ли, наложница генерала бросила свою дочь, потому что та была плодом незаконной связи. Мы рассуждали, что студент, узнав о проживании в Чинхуа своей сводной сестры, а также о том, что здесь же и любовник его матери, мог приехать сюда, чтобы присмотреться к этому человеку. Еще мой коллега и я выяснили, что студент посещал архив Ямыня, чтобы узнать, с кем генерал был дружен и знаком.

– Мои поздравления, Ло! – выкрикнул академик, – Столь щедро нас угощая, вы еще нашли время выполнять свои официальные обязанности! И так тихо, что мы этого даже не заметили. Никаких сведений о личности убийцы студента?

– Всю работу проделал мой коллега Ди, сударь. Он может рассказать вам и о последних событиях.

– По чистой случайности, – сказал судья, – мне удалось найти сводную сестру Суна. Она хранительница кумирни Черного Лиса у Южных ворот. Не в своем уме, но…

– Показания душевнобольного человека не принимаются судом во внимание, – прервал придворный поэт, – Даже я настолько разбираюсь в юридических законах!

Могильщик повернулся кругом в своем кресле. Уставившись на судью выпуклыми глазами, он спросил:

– Так вы знаете Шафран, Ди?

Могильщик Лу облизал толстые губы и задумчиво проговорил:

– Однажды я тоже посетил ту девушку. Интересовался ею, потому что она явно чем-то объединена с лисами. Их там тьма! Ее продали в дешевый публичный дом, но она откусила кончик языка своему первому клиенту. Это очень смахивает на лисью манеру! Несчастный чуть не истек кровью. В суматохе она выпрыгнула из окна и бросилась к лисьей кумирне на пустыре. С тех пор она там и живет.

– Когда вы ее видели в последний раз, сударь? – мимоходом спросил Ди.

– Когда? Наверное, год с тех пор прошел или около тоге. Вернувшись сюда третьего дня, я хотел побыть с ней подольше , чтобы установить ее родственность с лисами.

Он покачал крупной головой.

– Я отправлялся туда несколько раз, но всегда поворачивал назад у входа на пустырь. Из-за большой толпы призраков в тех местах.

Он налил еще вина. Повернувшись к начальнику Ло, продолжал:

– У девушки, которую вы наняли танцевать перед нами, тоже был лисий облик. Как ее нога, Ло?

Начальник уезда вопрошающе взглянул на судью Ди, и когда тот кивнул, сказал, обращаясь ко всем гостям:

– Прошлой ночью нам не хотелось вас расстраивать, поэтому мы объявили вам о несчастном случае. На самом деле она была убита.

– Я догадывался! – пробормотал могильщик. – И ее мертвое тело лежало поблизости от нас, пока мы пили и болтали. Придворный поэт изумленно посмотрел на Юлань.

– Убита? – переспросил он. – И вы увидели ее мертвой? Поэтесса кивнула, а академик недовольно сказал:

– Ло, следовало бы нам сказать. Нас, знаете ли, не так-то быстро расстроишь. А с моим долгим опытом следователя я могу вам и подсказать что-нибудь полезное. Ну что ,же, у вас на руках два убийства, да? И никаких следов негодяя, который прикончил танцовщицу?

Увидев колебания коллеги, судья Ди ответил вместо него:

– Сударь, оба дела взаимосвязаны. Что касается студента Суна и его здешних розысков, то я нисколько не спорю с вами, что его отец был виновен в государственной измене и что в этом отношении студент ошибался. Но мой коллега и я думаем, что студент был близок к разоблачению лица, которое донесло на его отца, причем руководствуясь не патриотическими, а самыми эгоистическими побуждениями, а именно…

Его остановило взволнованное восклицание поэтессы.

– Нужно ли идти дальше в вашем жутком рассказе? – спросила она дрожащим голосом, – С этим коварным подступом к жертве, когда вы приближаетесь к ней все сужающимися кругами… Не забывайте, что я тоже обвиняемая, с висящим над моей головой смертным приговором! Как вы можете…

– Спокойно, Юлань! – вмешался академик. – Вам не о чем тревожиться! Нет ни малейшего сомнения в том, что вас оправдают! Судьи императорского суда – превосходные люди, я всех их знаю. Могу вас заверить, что они формально заслушают ваше дело, а потом сразу же его закроют.

– Верно, – сказал дворцовый поэт. Ди торопливо продолжил:

– У меня есть для вас, сударыня, хорошие новости. Несколько минут назад я сказал, что донос на генерала Мо и письмо, обвиняющее вас, написаны высокообразованным человеком. Нам удалось доказать, что это одно и то же лицо, что позволяет по-новому подойти к вашему делу, сударыня.