Владимир Колычев - Королева шансона

В круиз он сегодня отправляется. По Черному морю. Так ему нужно, и Зоя должна его понять. Он же моряк, ему без морской стихии никак… Он бы взял ее с собой, но сейчас декабрь месяц, море холодное, беспокойное. Ему такая погода в радость, а ей лучше посидеть дома. Да она, в общем-то, и не рвется в плавание. Хотя и его отпускает неохотно, будто что-то чувствует…

Да, он виноват перед ней, но что поделаешь, если не может он жить без встрясок. И морская стихия ему нужна, и женщины. К тому же не так уж и часто он изменяет жене… В Сочи он возьмет на борт Марину. Женщина на корабле плохая примета, но если у нее морское имя, то семь футов под килем гарантировано…

Совещание Костя провел, итоги за неделю подведены, задачи поставлены, заместитель в курсе всех дел, так что вперед и с песней…

Костя уже собирался уходить, когда в кабинет заглянула секретарша:

— Константин Евгеньевич, к вам посетитель.

— Я занят, — покачал он головой.

— Она говорит, что вы ее ждете…

— Ждет, ждет. — Обогнув секретаршу, в кабинет вошла Алла. Яркая, красивая, завораживающая своим очарованием… Ну, как такого посетителя не принять?

— Да, совсем забыл, это представитель из Краснодара, сфера услуг…

Секретарша уловила его интерес к гостье и скрылась за дверью.

Костя отодвинул от приставного стола кресло, подал Алле руку, приглашая занять предложенное место, и сам сел за тот же стол, но по другую его сторону.

— Не было уголовного дела! — хмуро сказала она.

— Какого уголовного дела?

— Ты прекрасно знаешь, какого… Не заявлял ты на меня… Зачем ты меня обманул?

— Начнем с того, что тебя обманул Завьялов.

Никак не думал Костя, что Геннадий Захарович мог позариться на Аллу, ни в чем таком его не подозревал. Но Марина сказала, что у него любовница, и с ним она уже девять лет. Те самые девять лет, которые отделяли Костю от больничной койки после ножевой раны. И еще Завьялов отбил эту женщину у бандита… Сначала Костя не придал этому значения, а потом до него начало доходить. И девять лет, и Миша был бандитом… В общем, он решил все выяснить, его люди взяли Завьялова под наблюдение, так он и вышел на Аллу.

Оказывается, Геннадий Захарович был подлецом. А кто еще мог застращать женщину тюрьмой, выставив сволочью невинного человека? Так хотелось поехать к Завьялову и набить ему морду… Но Костя смог остудить свои чувства после того, как понял, какую услугу его тесть оказал Алле. Он ведь вывел ее из-под влияния Кустаря. Она больше не бредила этим типом, совершенно остыла к нему. И убивать из-за него ей бы сейчас даже не пришло в голову… Перекодировал ее Завьялов. Не важно, каким образом ему это удалось, главное — результат. И жизнь у Аллы наладилась — дом у нее, бизнес, какая-никакая личная жизнь. Все это можно было разрушить, сломав установленный код, и Костя едва это не сделал. Алла не хотела верить, что Завьялов обманщик, а он едва ее в этом не убедил. А ведь разочаруйся она в Геннадии Захаровиче, ее нынешняя жизнь могла пойти наперекосяк. Нашла бы Кустаря, и все бы закрутилось по новой…

— Но ты же потом сказал, что не обманул.

— Я сказал то, во что ты хотела верить… Я решил, что тебе лучше верить в Завьялова, чем в Кустаря.

— Ты так решил?

— Да, я так решил.

— А кто ты такой, чтобы за меня решать?

— Никто. Поэтому я и уехал.

— Оставив меня с Завьяловым? Он козел, а ты меня с ним оставил! — возмущенно протянула она.

— Козел?.. И что теперь? — внимательно посмотрел на нее Костя.

Вроде бы не заметно в ней той внутренней злобы, с которой она бросалась на Костю, когда жила с Мишей. Не видно прежней, сатанинской одержимости… Но ведь он не замечал этого и тогда, когда она ложилась к нему в постель, чтобы убить. Вот когда она воткнула в него нож, тогда и полилось из нее дерьмо… Может, у нее и сейчас нож в рукаве, а может, и пистолет…

— А что теперь?

— Ну, если Завьялов козел, как ты с ним жить собираешься?

— Никак. Не нужен он мне больше.

— А кто нужен?

— Ну, не Миша же, — усмехнулась она.

— А вдруг? Где он сейчас?

— Я откуда знаю?

— А у меня спросить не хочешь?

— Нет, — не задумываясь, ответила она.

Если это игра, она могла бы выдать себя, спросив, что ему известно про Кустаря, но не спросила…

— А ведь Миша может быть где-то рядом.

— Может быть. Но я его не чувствую. Раньше чувствовала: а сейчас нет… Я тебя чувствую… — Алла заметно напряглась, чтобы казаться невозмутимой. — Не люблю, но чувствую.

— Не любишь. — И ему пришлось сделать над собой усилие, чтобы не выдать свою досаду.