Владимир Колычев - Королева шансона

Не смог он взять Мишу нахрапом, и это его еще больше смутило. Похоже, понял он, что не простой смертный на него наехал, даже понял, что Алла — это всего лишь повод.

Миша мог бы усилить эти подозрения, для этого надо было всего лишь подать знак — тогда его бойцы выйдут из машин, окружат кафе. Но ведь и Сугроб мог располагать вторым, наружным кольцом охраны. Тут магазинчик рядом, с другой стороны машины припаркованы, две из них с затемненными окнами. Вдруг там его бойцы сейчас находятся? Если так, то Леня тоже может подать знак, и неизвестно, чем все это закончится. Не хотелось бы начинать свою здесь карьеру с грандиозного «мочилова» на людях. Беспредел ему не нужен, но своих людей Миша все-таки «засветит», ведь это часть его плана.

— Я же говорю, ты ее в сауну на Крымском шоссе затащил! Алла ее зовут! Вспоминай!

— Алла?

— Алла!

— Она реально твоя телка? — озадаченно смотрел на Мишу Сугроб.

Никак не думал он, что какая-то невинная шалость может выйти ему боком.

— Реально! А ты сомневаешься?

— Как ты меня нашел?

— От меня никуда не скроешься, Сугроб, — с угрозой и презрением в голосе скривил губы Миша.

— Ты знаешь, кто я такой?

— Узнал. Алла на тебя пожаловалась, и я узнал.

— И чего ты хочешь?

— За Аллу спросить.

— А харя не треснет?

Только сейчас Миша подал знак, и его пацаны стали выходить из машины. Смотрелись они реально — рослые, мощные. Жара на улице, а они в спортивных костюмах, кроссовки на ногах. Но так ведь они не загорать сюда приехали, а драться.

Автоматы остались в машине. Во-первых, посторонних здесь много, и менты могут подъехать. А во-вторых, портофлотские не должны думать, что у них на руках серьезный арсенал.

— Что это? — пренебрежительно усмехнулся Сугроб.

— Ну, мало ли, вдруг ты подумаешь, что на тебя лох наехал.

— Назовись!

— Орех я. Из Москвы.

— Не знаю такого.

— И про ореховских не слышал?

— А ты из них?

— Я из тех, кто за Аллу с тебя спрашивать будет.

— Губан где?

— Не знаю такого.

Врать нехорошо, но так Миша никого и не обманывал. Он всего лишь сохранил секрет, который мог стоить ему головы. Хотя, по большому счету, Сугроб должен был поблагодарить его за Губана. Этот «чмошник» рассказал Мише все, что знал, а предателей обычно выводят в расход, он это и сделал…

— А мне кажется, знаешь!

— Когда кажется, вешаться надо. Я тебе веревку подгоню!

— Ты кого представляешь? — Похоже, Леня понял, что пытать его насчет Губана бесполезно.

— Самого себя.

— И что тебе нужно? Только не клей мне тут про Аллу, — скривился Сугроб.

— А чего так?

— Да левая она! Для тебя левая… Класть ты на нее хотел. Тебе я нужен! Вот я и спрашиваю, что тебе надо?

Не было у Сугроба второго кольца наблюдения, никто не спешил ему на помощь. Только четыре бойца с ним. Видно, что ребята отборные, к тому же стволы у них в руках, а не в кобурах, но все-таки Лене этого казалось мало, отсюда и нервы ни к черту.

Зато Мишины бойцы вплотную подступили к кафе. Стволов у них не было, но так портофлотские стрелять будут лишь в крайнем случае. По крайней мере, Миша на это надеялся.

Не хватало Сугробу сил, чтобы решить проблему на месте. Именно такой расклад и устраивал Мишу. Он должен был разозлить портофлотского авторитета, вывести его из себя, чтобы Сугроб полез на рожон, забыв об осторожности.

— Алла не левая. Я в Краснодаре с ней познакомился. Подъехал к ней, а она в слезах…

— Ну-ну, — недоверчиво усмехнулся Сугроб.

— «Ну-ну» в аду будет, когда черти тебя запрягут. Я тебе за Аллу пасть порву, по самые помидоры!

— Ты это, поосторожней на поворотах! — набычился Леня.

— Да нет, братан, это тебя на поворотах заносит. Не справился ты с управлением, занесло тебя. И я не знаю, вырулишь обратно или нет.

— Чего ты хочешь?

— Кровь за кровь. Но тебя не трахнут, тебя убьют. Думаю, это будет справедливо. А может, сначала трахнуть тебя? — с издевкой спросил Миша. — По беспределу!

— Смотри, как бы тебя самого не натянули! — вскипел Сугроб.

— Это все слова! А меня интересуют реальные дела! Например, ты можешь ответить деньгами.

— Сколько?

— Пятьдесят тысяч долларов.

Для Сугроба это была плевая сумма, но вряд ли он расстанется с ней так просто, тем более после того, что наговорил ему Миша.

И еще эта сумма могла свидетельствовать о том, что Миша ничего не знал о нефтеналивном терминале, с которого портофлотским накапывали миллионы. А это значит, что Миша ничего собой не представляет. Только понты, и больше ничего. А раз так, то и нечего с ним церемониться.