Марина Серова - Кто первым бросит камень

— Я сделал для тебя все, что в моих силах, — сказал Киприанов-старший. — А ты… ты мне в душу плюнул!

— Видите? — обратился ко мне Артем. — Вот так всегда. Он меня не слышит. Это еще вопрос, кто тут живет в мире своих фантазий…

— Георгий Иннокентьевич! — сказала я, вставая. — Вы причинили своему сыну огромный вред. Вы понимаете это? Да, как многие талантливые дети, Артем не вписывался в рамки стандарта. Но вы прочитали чересчур много книг по психологии. Слишком акцентировали внимание на странностях мальчика. Создавали ему тепличные условия, изолировали сына от других людей, от сверстников, которые могли бы помочь ребенку социализироваться. Да еще эти занятия… Вы почти довели сына до безумия. Посмотрите, на что ему пришлось пойти, чтобы вырваться из-под вашего диктата? Тема, покажи руку.

Теперь этот психиатр. Ведь вы неплохо платили ему, верно? Вы понимаете, что вы поставили врача в такую ситуацию, что он заинтересован в том, чтобы его пациент никогда не выздоровел?

Ваш сын — никакой не аутист. Аутизм — не совсем болезнь, это иной способ взаимодействия с миром. Артему повезло — он встретил девушку. Она научила его целоваться, и он повернулся лицом к миру. Девочка, сама того не понимая, пробила брешь в той стене, которую вы возвели за эти годы вокруг сына. Тема получил шанс на нормальную жизнь! Позвольте ему использовать этот шанс. Он будет вам благодарен, правда.

Киприанов молчал.

— Бесполезно, — сказал Артем. — Он уже все продумал. Спланировал на годы вперед. Женя, заберите меня отсюда! Отвезите к маме!

Артем шагнул ко мне и схватил за руку совершенно детским движением.

— Ты никуда не поедешь, — Георгий Киприанов смотрел на сына холодно, как на чужого человека. — Ты останешься со мной, будешь жить в этом доме и делать то, что я скажу. Евгения поедет в Россию без тебя. Она не имеет на тебя никаких прав.

— Это правда? — Артем смотрел на меня, как утопающий на плот.

— Да, правда. Ты несовершеннолетний. До тех пор, пока тебе не исполнится восемнадцать твои родители распоряжаются твоей жизнью.

— А я могу уехать с вами?

— Ничего не получится. Если я попытаюсь увезти тебя в Россию без согласия твоего отца, это будет считаться похищением. Тогда мне грозит пожизненное заключение.

Киприанов удовлетворенно кивнул:

— Приятно иметь дело с умным человеком. А теперь убирайтесь.

— Мне очень жаль, — сказала я Теме. — Как только я вернусь в Тарасов, я постараюсь объяснить все твоей маме.

Артем вырвал свою руку из моей и скорее упал, чем сел в кресло.

Георгий слегка придвинул ко мне чек.

— Да пошел ты! — искренне проговорила я, развернулась на каблуках и вышла, стараясь не глядеть на Тему.

Оказавшись на улице, я обнаружила, что уже вечер. Такси доставило меня в аэропорт. Билет на ночной рейс я получила без труда.

— Высокий сезон заканчивается, — сообщила мне девушка за стойкой. И вежливо поинтересовалась: — Вам понравилось в Израиле?

— По гроб жизни не забуду! — честно ответила я.

Я нашла местечко потише, пристроилась на неудобной скамейке и продремала все оставшееся время. Мой инструктор по рукопашному бою учил: «Если нечего делать, то ничего и не делай. Отдыхай, копи силы. А лучше всего спи — потом не дадут!»

До регистрации на рейс оставались считаные минуты. Толпа сонных граждан по неистребимой советской привычке уже образовала небольшую очередь, когда зазвонил мой телефон. Номер, который высветился на экране, принадлежал Георгию Киприанову.

Очень странно…

Минуты две я раздумывала, ответить или проигнорировать… а потом вдруг нажала на зеленую кнопку.

— Алло? Алло, Евгения?! — донесся до меня дрожащий голос Георгия. — Евгения, приезжайте срочно! Только вы можете мне помочь!

Нет, ну каков нахал! Видали?!

— Знать не хочу вас и всю вашу семейку! — ответила я.

— Евгения, я понимаю, что виноват перед вами… но и вы меня поймите… не каждый день узнаешь, что жена хочет вас убить!

— Оставьте ваши переживания для психиатра, — отрезала я. Но трубку не бросила — сама не знаю почему.

— Тема…

— Что с ним?!

— Приезжайте, сами увидите…

Голос Киприанова доносился издалека, из трубки слышался характерный шум, как будто Георгий находился не в помещении, а на проезжей части.

Я выругалась и бросилась к стоянке такси.

До дома Киприанова я доехала за рекордное время. Таксист — молоденький араб с усталым лицом — просиял при виде стодолларовой купюры и гнал на предельной скорости. На предельно разрешенной. Тут вам не Россия…