Кирилл Казанцев - Слезы Рублевки

— Щас, за трубкой в комнату схожу.

Это хорошо, что длинный этот невнимательный такой. Другой бы уже обратил внимание, что и сумочка, и трубка не на прежних местах лежат. Теперь есть возможность полностью замести следы того разговора.

Лариса снова не отвечала. Теперь мобильник ее был «выключен или находится вне зоны действия Сети». Нет, точно: что-то пошло не так. И самым умным было бы слинять отсюда по-тихому. А от показаний бандитов на нее можно будет потом отбиться. Знакомства есть, денег найдем… Только как отсюда смыться? Один вон все время за спиной маячит… Надо тянуть время!

— Мальчики, а дайте мне тоже выпить, — проворковала Наталья. — Для храбрости. Как я понимаю, меня ведь вы снова проиграли?..

Сегодня месса была особенной. Пожалуй, такого подъема духа Леонид не испытывал уже давно. Наверное, потому, что сам день нынче особый. Это не курицу обезглавить и не кошку черную прирезать. Сегодня жертва покруче будет… человеческая! Возможно, поэтому у него все получалось на редкость внушительно и устрашающе. Словно сам сатана действительно пришел ему помочь.

Переодевшись в черный балахон первосвященника, с колпаком наподобие ку-клукс-клановского, закрывающим голову, Леонид самолично зажег все свечи в превращенной в алтарь комнате. Стало торжественно и величественно.

В одиночестве он свершил молитву: воздел руки, потом развел их в стороны и призвал сатану обратить свой черный взгляд на служащих ему. Затем вышел в холл, где ждали его участники мессы. Царственно махнул рукой, приглашая двух девушек-неофиток в дальнюю комнату. Там уже лежали прямо на столе заранее заготовленные черные накидки.

Девушки были забавные. Готки. Сами в черном, разукрашенные черным, с черными ногтями и губами. Но когда Ленька велел им раздеваться, засмущались, несмотря на всю свою наносную «готичность». Пришлось рыкнуть устрашающе.

Да, это тоже было приятно — наблюдать, как по твоему приказу, смущаясь, раздеваются девчонки, как они, поглядывая друг на друга, постепенно остаются в джинсах и бюстгальтерах… потом в колготках и бюстгальтерах… потом в трусиках — черных, как же… и бюстгальтерах… Потом, после секундного колебания, и бюстгальтеры скользят вниз по рукам… и груди их словно распахивают круглые глаза с темными зрачками сосков… А еще через полминуты эти две самочки стоят перед ним, их повелителем, совсем голыми и в смущении не знают, куда деть руки. И мессир велит им стать на колени, подает руку для поцелуя и самолично надевает на них черные накидки. Закрывающие все. И не закрывающие ничего. Ибо крепятся они на теле лишь одной завязкой на шее…

Затем переодеваются парни. Это уже не так интересно, и Леонид проходит в комнату, где лежит его мачеха.

— Сатана с нею, — распоряжается он. — Вкалывай свою бяку, время…

Он внимательно следит за женщиной и, когда ее тело обмякает, возвращается к алтарю.

Начинается служба. Действительно, энергетика сегодня какая-то особенная. Ощущение, что здесь, в этой квартире, оставленной уехавшими на дачу родителями и превращенной на время в церковь сатаны, действительно сгустился дух Князя тьмы. Нестрашный сегодня. Даже благожелательный. Ожидающий. Или это сам Леонид ожидает главного?

Аудитория уже тоже на взводе. Ритмические движения под низкочастотный рок настраивают тела и души на встречу с Повелителем. Замогильным голосом произносящиеся призывы «Приди!» электризуют паству.

— Люцифер, господин тьмы! — восклицает первосвященник. — Услышь нас!.. Приди!

Его адепты, потихоньку ускоряя темп танца-молитвы, истово топчутся по кругу. Лишь на пентаграмму в центре никто не наступает. И вот, когда действо достигает накала, Леонид вздымает руки и кричит:

— Стойте! Я чувствую его! Он пришел!

Он опускается на колени. Вслед за ним то же делает его верная паства.

— Спасибо, отче! — пылко восклицает первосвященник. — Ты с нами. А мы с тобой! Мы приготовили для тебя жертву.

Он делает знак Питу и Сергею. Оставив остальных молиться, они удаляются в ту комнату, где находится Лариса.

— Раздеть ее! — распоряжается Леонид. Ах, этот сладкий миг полной власти! И над людьми, и над нею! От восторга у него едва не начинается эякуляция, когда парни в черном начинают расстегивать на мачехе блузку…

Та не сопротивляется. Воля ее подавлена, она, пожалуй, даже не осознает, что происходит. Лишь вялые, несинхронные движения рук показывают, что женщина все же воспринимает какую-то часть реальности. Наконец она обнажена полностью. Неуверенные попытки спасти хотя бы трусики решительно пресекаются слугами Люцифера. И Леонида.