Марианна Баконина - Девять граммов пластита

– Он как раз в пекарне был, можно через эту дыру посмотреть.

Они стали проталкиваться к окошку, но тут Лизавета заметила в дальнем углу женщину, которую рубоповец называл Серафимой Валентиновной. Она стояла очень прямо, неестественно прямо, так же неестественно, как недавно сидела напротив полковника.

– Ты не знаешь, кто это? – спросила Кирилла Лизавета.

– Это же хозяйка заведения! Красивая мадам! Пойдем потолкуем с ней, раз официалы молчат!

– А откуда ты ее знаешь?

– Так ведь я был на открытии этой мини-пекарни. Шумиху тогда устроили знатную – программа содействия малому бизнесу, развитие предпринимательства в России, то да се…

– Понятно. Чур мой вопрос первый!

– Твой вопрос, мой вопрос – нам нечего делить! – благородно согласился Айдаров. – Только не уверен, что она захочет говорить. Очень гордая дама. Она и тогда, на открытии, интервью сквозь зубы цедила, а уж сейчас!

– Пишем на пушку, – шепнула Лизавета оператору Гайскому. Звук, записанный на примонтированный к камере микрофон, будет, конечно, похуже. Но у Лизаветы были все основания полагать, что батарейки сели еще во время долгого допроса, поэтому радиомикрофон отпадал. А размотать провод динамического микрофона в такой толчее не представлялось возможным.

Лизавета отсматривала материал в компьютерной. Вообще-то сие помещение было предназначено для обработки видеоматериалов. Тут делали карты, коллажи, портреты и прочие картинки, которые должны визуально подкреплять то, о чем рассказывает ведущий. Аппаратура в компьютерной стояла очень даже неплохая. Отличный сканер, довольно мощный компьютер, нормальные бетакамовские плейер и рекордер. Здесь, не разгибая спины, трудились компьютерные художники. Скрещивали лица и образы. Иллюстрировали все и вся. Иногда получалось забавно. Например, известие об очередном полете американского «шаттла» то ли по рассеянности, то ли за неимением американских снимков, проиллюстрировали российской космической фотографией. Так что, когда ведущий говорил об успехах НАСА, на экране светилась орбитальная станция «Мир». Вышел своеобразный «наш ответ Чемберлену».

По правде говоря, для отсмотра здесь была особая кабинка. Но, во-первых, она была проходной, а иногда материалом не хотелось светиться. А во-вторых, там поставили старенький плейер и тайм-код на экран не выводился. Лизавета же любила расписывать планы и синхроны по тайм-коду. Когда знаешь, на какой минуте и секунде кто-то прокукарекал самую нужную фразу, на монтаж уходит значительно меньше времени. Поэтому Лизавета выбрала момент, когда компьютерщики ушли пить кофе, и забралась в их комнату.

Видео ей понравилось. Славик удачно запечатлел суету и неразбериху в булочной и пекарне. Самые разные люди бегали с выпученными глазами, как угорелые коты. Кто-то выскребал печи, кто-то посыпал порошком горизонтальные поверхности… Звук с «допроса» прописался вполне удовлетворительно, хорошо вышло и краткое заявление для прессы. Его сделали тогда же, когда из «Тутти-Фрутти» выставили Лизавету и Айдарова. На разговор к журналистам вышел полковник Бойко. Лизавета признала выбор правильным. Нервный антитеррорист наверняка сорвался бы после первого же вопроса, наговорил бы гадостей, а журналисты не любят, когда им грубят.

Правда, Иван Степанович тоже не слишком распространялся. Коротко отрапортовал о случившемся, по сути, повторил первое сообщение «Интерпоста». Потом ответил на два вопроса, причем ответил одинаково: «Пока неизвестно. Идет следствие». Он даже не стал упоминать, что звонили не только в «Интерпост», но и на телевидение, и куда-то в органы. Лизавету это вполне устраивало.

Особенно же ей понравился не ублюдочный брифинг, а интервью с Серафимой Валентиновной.

Она классно смотрелась в кадре. Высокая холеная блондинка с холодными голубыми глазами и очень правильными чертами лица. Про нее любой сразу скажет – красавица. Завистливый прибавит: ледяная красавица. Злой уточнит: крашеная блондинка. Крашеная она или нет, знают только сама Серафима Валентиновна и очень хорошо знакомые с ней мужчины. А лед и иней – результат чрезмерной выхоленности. Безупречный макияж, безупречный маникюр, безупречный туалет. И облачко духов «Иден» вокруг.

Потом в машине Славик Гайский нашел для нее очень верное определение – «Снежная королева».

На вопросы Серафима Валентиновна отвечала не то чтобы неохотно, а свысока, так вдовствующие монархини благодетельствуют придворных.