Юлиан Семенов - Пресс-центр

- А что? Вполне. Опросил всех в отеле?

- Конечно. Папиньон передал мне допросы семнадцати служащих... Никто никого не видел... Я затребовал карточки всех, проживавших и проживающих в отеле поныне... Изучаем...

- Когда получишь информацию?

- Ее уже обрабатывают, шеф. Думаю, завтра к вечеру будут исчерпывающие данные.

- Считаешь, что в нашем деле можно получить исчерпывающие данные? Завидный оптимизм. Дальше?

- Дальше хуже. Допустим, палец, ткань веревки, следы от ботинок и все такое прочее приводят нас в никуда. Как же нам в таком случае выяснить личность человека, посетившего Грацио вполне легально, через дверь?

- Не знаю.

- Я знаю, что войти мог только хорошо знакомый Грацио человек. Логично?

- Вполне.

- Таких здесь трое.

- Кто они?

- Сюда накануне прилета Грацио приехал Бланко; из Амстердама прискакал Уфер; и, наконец, мне только что стало известно, тут появился сосед Грацио по замку в Палермо, брат Дона Баллоне, сеньор Аурелио, вполне серьезный старичок из высшего круга мафиози.

- Ну и?..

- С Бланко я говорил, но на него жмут. За Уфером и Аурелио смотрю.

- Итак, если позволишь, я подытожу, Соломон... В номере "Континенталя" погиб Леопольдо Грацио... Никаких следов насилия, на ковре валяется пистолет, никто не слыхал выстрела, никто не видел человека, который направлялся в апартамент покойного... Вопрос был бы решенным, если бы на рукояти пистолета мы обнаружили пальцы нашего бедолаги. Когда ты пришел в номер, там до тебя уже находились директор, шеф охраны, портье, метрдотель, который привез каталку с завтраком, горничная и полицейский, что дежурит возле отеля. Я задаю себе вопрос: а если один из этих людей схватил - в ужасе, без злого умысла - пистолет, потом испугался, что обнаружат его следы, вытер рукоять полотенцем и положил на место? Такое допустимо?

Шор прищурился, рассеянно глянул на Матэна, полез за сигаретами, достал мятую пачку "голуаз", закурил и, стремительно глянув на комиссара еще раз, ответил:

- Вообще-то если...

- Что "если"?

- Если очень хочется считать это дело самоубийством, то...

- Ты полагаешь, я подталкиваю тебя именно к такой точке зрения? Соломон, что с тобою? Ты выдвигаешь свою версию, но и я имею право на свою.

- Пресса берет в оборот не тебя, а меня, Луи.

- Так было всегда, так будет и впредь, пока ты не сменишь меня в этом кресле, а на твое место не сядет Папиньон... Но я отнюдь не отвергаю твою версию. Имей в виду, я на твоей стороне, куда бы ты ни повернул дело... Как всегда, я стану прикрывать тебя. Копай, Соломон.

Через два часа, после мимолетной встречи с комиссаром Матэном в кафе, Джон Хоф нацелил резидентуру ЦРУ на то, чтобы журналисты, состоящие на связи со службой, побеседовали с работниками "Континенталя".

Подразделение, отвечавшее за выполнение специальных мероприятий, получило задание организовать такого человека в "Континентале", который вспомнит, что не далее, как три дня назад, примерно за день до самоубийства Грацио, вызывали мастера по профилактике электропроводок на чердаках, в подвальных и складских помещениях; приходил мужчина средних лет, очень крупного телосложения что-то около пяти часов пополудни; приглашение мастера было вызвано тем, что шли дожди, ужасная погода, что-то случилось с климатом, эти американцы и русские наверняка доведут мир до нового потопа с их космическими безрассудствами; мастер был из какой-то конторы, надо вспомнить, вероятно, где-то в бумагах есть телефон или соответствующая запись; нет, в день гибели Грацио этого человека в отеле не было, мы внимательно следим за всеми, кто входит в наш отель...

Через три часа, после соответствующей шифрограммы Хофа в Лэнгли, Майкл Вэлш отправил указание римской резидентуре ЦРУ предпринять все возможное, чтобы подействовать на соответствующих людей в кабинете и добиться отправки телеграммы в Берн с официальным запросом по поводу обстоятельств гибели итальянского гражданина Леопольдо Грацио; поскольку письмо должно исходить от секретной службы, то, естественно, на этот запрос должна ответить секретная служба Швейцарии. А отвечать на письмо, не затребовав в криминальной полиции все документы, допросы, заключения экспертов, невозможно.

Правдолюбцы - это хорошо, но Шор решил поиграть в это дело слишком уж серьезно. Не время.

Впрочем, осталась еще надежда на завтрашний контакт с Шором тех, кому резидентура в Берне верит безоговорочно.

37

Ретроспектива V (месяц тому назад, 83-го)