John McNeil - Консультант

Теперь была очередь усмехнуться Веббу.

— Видимо, я должен это понимать так, что моё выступление должно было бы быть… — Он поискал подходящее слово и наконец решил, что «простым» подойдёт лучше всего.

— Мы ищем консультанта, который бы проник в глубину проблемы, но не оставил бы нас тонуть, — подтвердил его вывод Харрингтон. — Если вы соскользнёте на профессиональный жаргон, то сразу станете нежелательным элементом.

— Шестнадцатого декабря, — сказал Вебб. — И которыми же мы будем?

— Не понял смысл вашего вопроса?

— Я задаю этот вопрос потому, что я позвонил вам спустя лишь два часа после того, как ваше письмо оказалось на моём столе, и, тем не менее, мы явно оказались в самом конце этой очереди. По крайней мере, в первом круге…

Вебба внезапно осенило, каким должно быть его выступление. Может быть, эта идея была сумасшедшей, кто знает. Шалтон уж, во всяком случае, счёл бы её сумасшедшей.

Харрингтон наблюдал за ним с интересом, но молчал.

— Мне это просто любопытно. Вы же не выдадите этим никакого секрета, не так ли?

— Вы будете последними по порядку, — признался Харрингтон слегка неуверенно. — В конце очереди, как вы говорите. Это может быть достоинством и недостатком, зависит от того, как вы сами на это посмотрите.

— Мы с этой работой полностью справимся, — заявил Вебб. — И сделаем это лучше, чем кто-либо!

Харрингтон поудобнее устроился в кресле, всем своим видом давая понять, что он не спешит.

— Я человек осторожный, господин Вебб. Когда мы решились на такой шаг, я сперва сам прощупал почву. Не так уж много случаев мошенничества с помощью ЭВМ, которые дошли бы до судебного разбирательства или попали в газеты в качестве сенсации для первой полосы…

— Ах так…

— Я побеседовал с Аланом Спенсером…

— С начальником отдела вычислительной техники в «Кестрелл Рекордз»?

— Совершенно верно. Вы не могли бы мне немного рассказать об этом деле? Как, собственно, вы решили эту задачу?

— А Спенсер вам об этом разве ничего не рассказывал?

— Я хотел бы услышать вашу версию.

— Они создали систему заказов через ЭВМ, — пояснил Вебб. — Небольшая машина, ничего сложного. Трюк был предельно прост. Вы вводите через терминал заказ на партию пластинок, потом в порядке корректировки заказа снова обращаетесь к банку данных и заказ аннулируете, но используя при этом специальный код. В результате пластинки рассылаются по магазинам в соответствии с первоначальными заказами, но счета-фактуры на них ЭВМ не оформляет. Речь тут шла не о крупных суммах. Так, скорее, необлагаемые налогами карманные. Мелкие воришки.

Харрингтон смотрел на Вебба в упор.

— Вы мне описали технику мошенничества, а я вас спросил о том, как вы его обнаружили.

— Чтобы объяснить, как мы это сделали, тем более, если вы хотите знать все подробности, мне потребовалось бы немало времени.

— Меня не интересуют технические детали. Скорее, ваше отношение, ваш подход к этой проблеме.

— То есть, что-то вроде моей философии расследования?

— Можно и так сказать…

— Ну, для начала я обследовал их систему и нашёл в ней слабые места. Потом я сосредоточил внимание на персонале и стал размышлять, кто бы из них мог находиться в оптимальной для жульничества ситуации. А когда я совместил эти два аспекта анализа, то…

Жестом руки Вебб дал понять, что всё остальное было уже делом техники.

— Именно это мне и сказал Спенсер.

Харрингтон внезапно встал с кресла, а Вебб, слегка ошарашенный, остался сидеть.

— Как я слышал, у вас там дело кончилось довольно шумно. Спенсер из этой переделки вышел с синяком на глазу…

— Юристы называют это «оказание сопротивления при задержании», — усмехнулся Вебб, поднимаясь.

— У нас нравы несколько более цивилизованные. Во всяком случае, мне хотелось бы в это верить.

Уже у двери Харрингтон в нерешительности остановился.

— Спенсер ещё сказал, не знаю, что вы об этом думаете… но, по его мнению…

Харрингтон замолк, не сводя глаз с Вебба.

— Если вы хотите, чтобы я на вас работал, господин Харрингтон, то…

— Короче говоря, он утверждает, что ваш успех был связан с тем, что вы были хитрее, чем эти мошенники.

— Иначе и нельзя!

— Я имею в виду, что, по его мнению, вы рассуждали так же, как они, только лучше. Он говорит, что вы способны мыслить в незаконных категориях, и в этом корень вашего успеха. Это буквальное его выражение.

— Он не вправе говорить такие вещи!

Харрингтон явно не собирался разозлить Вебба и несколько стушевался.