Андрей Бондаренко: Ремарк и оригами

Существует расхожее мнение, что раскрывать преступления, совершённые маньяками, не так, уж, и сложно. Мол, надо только внимательно вникнуть в суть произошедшего и учесть все ключевые нюансы, ибо разгадка, как правило, всегда лежит на поверхности.

В этом утверждении, безусловно, есть здравое зерно.

Но что делать, если таких «поверхностей» много? Как не запутаться в них? Как определить ту — единственно-верную и нужную? Непростое это дело, дамы и господа. Ей-ей, непростое…

А ещё на этом Свете, говорят, существует Любовь. Впрочем, не стоит о ней много говорить. Любовь, она или есть. Или же её нет…

Автор

Мир закончился, как закончилось и Прошлое. Будущего нет, его придумали злые и насмешливые люди, именующие себя — «писателями». Или же — «сказочниками»…

Настоящее? Не смешите, пожалуйста. Сплошная и бесконечная серость. Серая такая, муторная и вязкая. С гадким привкусом ежедневных горьких пилюль и таблеток…

Оригами. Да, только они — такие милые и симпатичные — слегка скрашивают жизнь. Вернее, тупое и однообразное существование. То есть, привносят в него некий, пусть и минимальный смысл. А ещё — сугубо изредка — дарят надежду.

Надежду — на что? Трудно сказать. Наверное, на свободу. А ещё и на справедливость, которая, возможно, где-то и существует. Может быть…

Оригами, они разные: простые, составные, модульные, клееные, большие, средние и маленькие.

Большие оригами выстроились на письменном столе: пухлый бегемот, гривастая лошадка, задумчивый кот, голенастый петух и приземистая собака. Они все очень солидные и важные. А ещё коварные, хитрые и злые. Не стоит им безоговорочно доверять. Обманут, запутают и затопчут. Навсегда…

Бумажный журавлик летит по комнате: светло-сиреневый, составной, с красивым кружевным хвостом.

Уверенно так летит, словно бы радуясь самому факту своего существования на этом Свете. А потом, будто наткнувшись на твёрдую невидимую преграду, он резко останавливается и пикирует вниз. Вернее, на письменный стол.

Пикирует и встречается там с собакой-оригами. Отскакивает от собаки и ударяется об упитанный бок бегемота…. Твёрдые копыта лошади. Острые когти кота. Безжалостный клюв петуха…

Беззащитный журавлик падает со стола на пол. Кружевной хвост, сломавшись, отлетает в сторону. Всё, спектакль сыгран. Игра закончена. Занавес. Просто бумажные клочки, которым — совсем скоро — предстоит знакомство с мусорным ведром. Вечный печальный конец всего светлого, доброго и радостного. Наша всеобщая Судьба — фатальная и глупая…

Конец? А если…. Если сложить-сделать большого журавлика? Большого-пребольшого? Полноценного журавля? Из плотной-плотной бумаги? Сделать и запустить?

Он полетит, полетит…

А потом упадёт на письменный стол и разметает — в разные стороны — всех этих подлых бегемотов-лошадей-котов-петухов-собак…

Может, тогда и справедливость восстановится? И жизнь вернётся? И Будущее появится?

Надо обязательно попробовать. Только — для начала — следует обрести свободу. Потому что без неё — никак…

Завязался оживлённый разговор (вернее, диалог), насквозь культурной направленности. Мелькали громкие имена-фамилии, заумные термины и вычурные названия различных музейных учреждений: — «Антонио Виварини, Мантеньи, Тициан, Лото, Лоренцетти, классицизм, супрематизм, виженари арт, замок Сфорцеско, галерея Брера, Нумизматический музей…».

Минут через шесть-семь Роберт, решив-таки вмешаться в ситуацию, заявил:

— Извините, но вынужден попросить вас, уважаемые знатоки итальянской живописи, перенести эту интересную и познавательную беседу на другое время. Так как мы прибыли сюда совсем по иным — важным и серьёзным — делам-вопросам.

— На другое, так на другое, — покладисто согласилась Танго, после чего грациозно поднялась с дивана, достала из ярко-алой дамской сумочки белый картонный прямоугольник, протянула его главврачу клиники и пояснила: — Это, Сильвио, моя визитка с телефонами. На всякий случай.… Кстати, позвольте и вашу. Ага, спасибо большое, созвонимся, встретимся и поболтаем уже всласть, без спешки и ограничений…. Старший инспектор, позвольте, всё же, завершить тему о живописи? Буквально пару-тройку слов, не больше? А? Благодарю…. Вот, эта картина на стене, с правой стороны от письменного стола, на которой изображён высокий представительный мужчина в нарядном средневековом камзоле и с элегантным арбалетом в руках…. Это же, Сильвио, вы?