Мария Жукова-Гладкова - Поиграй со мной в любовь

Но я никак не могла забыть Славу. Я думала, что он, вероятно, уже покинул больницу. Несколько раз я порывалась ему позвонить, но сдерживала себя. Что я ему скажу? Я все изложила в письме, которое ему должен был передать его друг-врач. Что я еще могла сказать?

Ни с одним мужчиной в Москве у меня отношения не завязались. Несколько журналистов проявляли интерес, но ведь не ко мне, а к Сюзанне. А я хотела, чтобы меня любили как Лиду. Да и не хотелось никого подвергать проверке – а Борис Исаакович предупреждал, что если я вдруг с кем-то познакомлюсь не только для разового перепиха для здоровья (по его выражению), а захочу встречаться, я смогу это сделать только с его одобрения, после проверки кандидата его службой безопасности. Ведь я была членом команды, и из-за моей оплошности много людей могли лишиться дохода. И еще я ведь подписывала бумагу о неразглашении… Так что с устройством личной жизни были проблемы. Да и не хотела я ее устраивать. Я хотела бы вернуться к Славе, но…

В один великолепный майский день, в самом конце месяца мы с Настенькой и Джессикой поехали на аттракционы. Дочь теперь могла кататься на чем угодно и пользовалась любой возможностью. В парке мы провели целый день, возвращались усталые, но довольные. Джессику от машины я несла на ручках. Собака устала еще больше нас. И вообще она любит, когда ее носят на ручках.

На скамейке перед нашим подъездом сидел Слава с большим букетом роз. При нашем приближении он встал. Наши взгляды встретились. Я остановилась как вкопанная.

– Мам, ты чего? – дернула меня за руку Настенька. Джессика лизнула меня в нос.

Слава подошел к нам.

– А вы кто? – спросила Настенька.

– Мамин давний знакомый. Мы не виделись какое-то время.

– А вы не мой папа?

Вопросов про папу давно не было… В свое время я сказала, что мы расстались до Настиного рождения, да и не до папы было. Настенька же большую часть жизни прожила в изоляции от других детей.

– Может, я буду твоим папой, – ответил Слава. – Это как мама скажет.

– Мам, – дернула меня за руку Настенька.

Но я неотрывно смотрела на Славу.

– Мам, я пить хочу, – сказала Настенька. – Пошли домой.

– Пойдем, – ответила я, обращаясь к Славе.

Мы поднялись в квартиру, я поставила букет в вазу, вручила дочери пакет сока, они с восстановившей у меня на руках силы Джессикой понеслись в детскую, мы же со Славой отправились на кухню.

– Как ты? – спросила я.

– Твоими молитвами.

– Я на самом деле молилась за тебя…

Слава накрыл мою руку своей.

– Прости меня, – произнесла я и заревела. – Мне так стыдно!

Слава бросился ко мне, обнял, прижал к себе, поцеловал в макушку и вдруг обеспокоенно спросил:

– Грудь больше не болит?

– Нет, – покачала головой я. – Душа болит…

Потом мы сидели, взявшись за руки.

– Скажи мне, где ты, а где Сюзанна? И вообще, почему ты не пошла в театральный? – проговорил Слава с улыбкой.

– Но ты ведь, наверное, с самого начала знал, что я – не Лариса.

– Так то я. Другие не заметили подмены. Но даже я опешил в первый момент, когда услышал тебя по телефону. Помнишь наш первый разговор про кота? И потом, когда я наблюдал за тобой, мне иногда становилось не по себе… Казалось, что Лариса вернулась с того света.

– Ты знал, что она мертва?

– Я видел запись: Костя ввел ей смертельную дозу героина, – сказал Слава и посмотрел мне прямо в глаза. – Мои знакомые установили записывающие устройства в Костином любовном гнездышке. Меня это устраивало. Записи до сих пор хранятся в надежном месте. Костика нужно держать на коротком поводке.

Я открыла от удивления рот.

– Она меня достала, Лида. А тут еще эта история с деньгами… Вернее, целых две… Давай я расскажу тебе все по порядку. Ты же оказалась впутана в это дело. И я рад, что мои родственники впутали именно тебя. Как говорится, нет худа без добра. Я встретил тебя и считаю это наградой за все мучения.

Еще до знакомства с Ларисой из фирмы, которую создали на пару Анатолий Александрович Селянкин и его старший сын Слава, стали какими-то неведомыми путями исчезать деньги. Потом убили Анатолия Александровича – или все считали, что убили.

– Так к нам тогда на самом деле приезжал твой отец?!

Слава кивнул.

– Вместо него в гроб положили восковую куклу, а он отправился на Кипр под другой фамилией, где его ждали вилла и переведенные туда денежки.

– То есть он сам воровал у себя?

– Фирму в основном тянул я. И кредиты пришлось выплачивать мне. То есть получается, что оплачивать комфортную жизнь папочки на солнечном Кипре. И еще он кое у кого денег назанимал, я даже не знал про это, но те люди решили, что папочку пристрелил один из других кредиторов. В общем, от каких-то долгов получилось отвертеться, от других не получилось. Но я потерял все. Я начал жизнь с чистого листа. В тот трудный для меня период я встретил Ларису. Тогда она была совсем другим человеком. Она меня поддержала, помогла…