Мария Жукова-Гладкова - Поиграй со мной в любовь

– Кавказец или русский? – спрашивали женщину.

– Наш. Славянская внешность. Только худой и волосатый. Выглядит как какой-нибудь панк, или рэпер, или рокер. Я точно не знаю, как кто из них выглядят, ну, в общем, вот такой вот.

Вскоре ко мне опять подошел следователь и предложил подняться в квартиру. Я кивнула. Джессика так и оставалась у меня на руках. Мужу Ланы было не до собаки. Я взяла Джессику к себе. Она тут же стала носиться по квартире, как носилась при жизни Ланы.

Мы со следователем прошли на кухню, я заварила кофе. Мужчина попросил бутербродов. Я нарезала и извинилась, что не могу его накормить – мне в последнее время было не до готовки.

– Вы сегодня ели, Лариса Павловна? – спросил мужчина.

– Не помню. Кофе пила.

– Лариса Павловна, вам нужны силы. Давайте-ка со мной бутербродик за компанию.

Вместо ответа я заревела.

– Лариса Павловна, я понимаю, что вам сейчас трудно. Но ваши силы нужны не только вам, но и вашему мужу. Не забывайте об этом. Кстати, что вы думаете о случившемся?

– О чем именно? – шмыгнула носом я. – Знаете, сколько всего в моей жизни произошло за последнее время?

– Я про взрыв.

– А что я могу про него думать?

– Вы знакомы с теми соседями, про которых говорил муж погибшей? Что вы можете про них сказать?

– Никогда в жизни их не видела. Но… зачем оставлять взрывное устройство на той площадке, где живешь сам?

– Вот именно. Вам не пришло в голову, что это по вашу душу?

Я моргнула.

– Это устрашение вам. Этот самый драгдилер, которого мы сейчас пытаемся найти, вполне мог организовать этот взрыв. Прислать кого-то из своих должников с пакетом, в котором лежало взрывное устройство. Наркоман за дозу сделает все. К тому же он мог просто не знать, что находится в пакете. Мне сложно сказать, когда это взрывное устройство должно было сработать – при прикосновении, при сотрясении, просто в определенное время. Но я почти уверен, что оно предназначалось вам. Может, дело как-то связано с бизнесом вашего мужа.

Я опять заревела.

– Когда вы поймаете этого урода?!

– Работаем. Давайте вы еще раз расскажете мне, что про него знаете.

Но я знала очень мало. И во время этого разговора со следователем внутренне сжималась. Он ведь профессионал. А ну как каким-то образом выяснит, что я не Лариса, что я…

А я разве совершила какое-то преступление? Хотя я живу по чужим документам. С другой стороны, у меня и свои есть. Правда, я никого не убивала, ничего не украла. Но я в прокуратуре представляла документы Ларисы!

Нет, все-таки для меня будет лучше уехать домой. Уехать и навсегда забыть про этот город и все то, что тут со мной произошло! Снова стать Лидой, вернуться в библиотеку, жить своей, а не чужой жизнью. Но я не смогу забыть Славу…

С кем бы мне посоветоваться? Кто бы взял на себя решение всех моих проблем?

Следователь вскоре ушел, я осталась. Из размышлений меня вывела Джессика. Собачка хотела есть и уже сделала лужу в коридоре. Мне требовалось заниматься еще одним ребенком, оставшимся без мамы.

Я так устала, что собралась лечь спать в десять вечера. Я не знала, что мне готовят предстоящие дни. Предполагала, что ничего хорошего. Да и теперь мне предстояло перемещаться между двумя больницами, да еще и думать, как раздобыть деньги. То есть я уже решила как. Завтра, после того как навещу Настеньку, заеду по двум или даже трем адресам и послушаю, сколько мне предложат за машину.

Заснуть я не успела, хотя уже лежала в кровати, когда зазвонил мобильный. Опять неизвестный номер. Очередное предупреждение драгдилера? Хотя ведь могут и из больницы звонить! Из двух больниц!

– Слушаю вас, – устало сказала я, включая запись разговора.

– Это Лариса?

– Да.

– Вас беспокоит Борис Исаакович Липкин.

– Вы кто? – спросила я.

– Вы меня не знаете?!

В процессе подготовки меня к роли Ларисы ни Костя, ни его жена, ни теща этого человека не упоминали ни разу. Значит, он не входил в круг постоянного общения Ларисы.

– Нет, не знаю, – сказала я.

– Ну, тогда вы – единственный человек в нашей стране, который меня не знает. Мне раньше таких встречать не доводилось. Вы в самом деле про меня никогда не слышали?

Неужели из окружения Андрея, отца моей Настеньки?! Какой-нибудь политик, который почему-то решил меня использовать?

– Я не интересуюсь политикой, большинство людей, ею занимающихся, не узнаю, если столкнусь лицом к лицу. И не знаю их фамилий. И знать не хочу.