Мария Жукова-Гладкова - Поиграй со мной в любовь

Но я хочу, чтобы и Слава тоже жил!

До субботы, дня нашего похода в Мариинский, ничего не произошло. Никто не звонил (из тех, кого я не желала слышать), не приезжал, не поджидал меня ни у подъезда, ни на лестничной площадке. Я каждый день ездила к Настеньке, ходила по магазинам, готовила еду, убирала квартиру, стирала, по вечерам общалась со Славой. И каждый вечер мы занимались любовью, только он почему-то не оставался спать со мной в одной постели, всегда уходил к себе…

Старый Мариинский театр произвел на нас с Веркой огромное впечатление. Мы «познакомились», наши мужчины тоже познакомились. Тимофей Ильич оказался представительным мужчиной с бородкой (теперь ровно подстриженной и без крошек) и усами. В антракте наши спутники увлеклись разговором друг с другом, ну а мы смогли спокойно пообщаться с Веркой.

Подружка полностью освоилась у Тимофея Ильича, наконец разобрала вещи его мамы, привела квартиру в божеский вид (как она выразилась), правда, пока так и жила в другой комнате. Я рассказала про прогресс в наших отношениях. Но Тимофей Ильич даже не предпринимал попыток сблизиться с Веркой как с женщиной!

– Странные какие-то мужики, – заметила Верка. – Баба в квартире, а спят в своих постелях.

– Может, чтобы высыпаться? – высказала предположение я. – Им же не по двадцать лет. Устают. А тут – другой человек.

– Но мы же с тобой не храпим!

– Сопим, ворочаемся, нечаянно вздрагиваем, прикасаемся телом, холодными ногами. Я помню, как Андрей пинался во сне. Правда, кровать в квартире Славы в два раза шире, но все равно…

– С любимым человеком хочется вместе засыпать и вместе просыпаться, – изрекла Верка.

– Тимофей Ильич у тебя уже любимый человек? – немного удивилась я.

– Нет, – честно ответила Верка. – Но я ведь должна быть любимой женщиной!

Мы рассмеялись, Верка быстро стала серьезной и сказала, что ей с Тимофеем в первую очередь интересно. Она невероятно повысила свой образовательный уровень, более того, Тимофей Ильич очень неприхотлив, искренне радуется борщу, щам, голубцам, котлетам… Всему! После смерти мамы он был всего этого лишен. Он рад, что кто-то взял на себя все обязанности по дому.

– Странно, что его раньше никакая баба не прихватила, – заметила я.

– Так он нигде не бывает! Вот бывал в магазине, где я торгую, я и прихватила. Он же ходит в свой институт, в библиотеки, архивы. И там он на женщин как на женщин не смотрит. То есть он нигде не смотрит на женщин как на женщин! По улице идем – не реагирует он на баб! Представляешь?

– Так это ж хорошо! – заметила я.

– Но странно, – сказала подружка. – Хотя выбора у меня нет. И, Лида, в наш городишко очень не хочется возвращаться… Кстати, Тимофей предложил мне пойти на курсы вождения. Оказалось, что у него есть машина. Правда, наверное, уже сгнила, но это посмотреть надо. Она осталась от дяди, брата матери, а дядя умер десять лет назад. Тимофей машину водить не умеет, никогда не хотел. А мне вдруг предложил.

– Иди обязательно, – произнесла я. – Пригодится. Я же научилась. И без курсов. И езжу.

После окончания спектакля Слава предложил подвезти Тимофея и Верку, которые, естественно, были без машины. Мы с Веркой высказали пожелание пройтись до второй сцены Мариинки и посмотреть на здание, получившее от горожан много различных прозвищ, включая «энергоблок», «многоуровневая парковка», «бетонный сарай» и прочие.

Конечно, восприятие (всего) субъективно, но я тоже не поняла, как можно было в старой части Петербурга поставить этот «энергоблок». Он бы вписался в новый район. Слава рассказал про несколько предложений по «облагораживанию» здания. Мне понравилась идея оформить фасадные стены «под театральный занавес». Хотя кто будет ее воплощать? И так уже потрачено то ли восемнадцать миллиардов, то ли двадцать два (по разным источникам). Разве может какой-либо театр столько стоить? И почему здание, на строительство которого потратили такие деньги, так сказать, «пошло по швам», не простояв и года? Почему некоторые окна и двери выглядят так, словно их вбивали кувалдой? Почему пошли трещины – на окнах, на двери? Старинная набережная гораздо прямее, чем водосток, выгнуты перила перед парадным входом. А размеры зазоров между рамами… В списке изъянов, составленном жителями Петербурга в Интернете, несколько десятков (!) пунктов. В общем, можно только гадать, когда этот дорогостоящий проект сам развалится.

– Явно пошла осадка, – высказал свое мнение Тимофей Ильич.