Мария Жукова-Гладкова - Поиграй со мной в любовь

Во время пути Нина Петровна и Алена несколько раз звонили Косте на мобильный. Каждый раз после разговора с родственницами у него портилось настроение. Ему явно не нравились их ЦУ. За время пути мы дважды останавливались на обочине часа на четыре, чтобы Костя поспал. Мы в это время выходили с мамой размять ноги. Питались в придорожных кафе, спали на заднем сиденье, сидя. Хотя что это был за сон? Я безумно устала за это путешествие, болело все тело, хорошо хоть, никого из нас не укачало. Правда, машина была отличная, шла плавно… Я никогда в жизни в такой не ездила. На всем пути Костя что-то рассказывал – из того, что мне может пригодиться. Не могу сказать, что все запомнила, но старалась. Кое в какие отношения и внутренние течения вникла. Но ведь это было восприятие Кости. На самом деле все может оказаться по-другому.

Он также рассказал мне про вкусы и пристрастия своего сводного брата – что помнил. Да, наверное, он и не знал всего. Все-таки разница в возрасте десять лет – это немало. Да и в отношениях явно не все было гладко. Ведь их общий отец недолго горевал после смерти матери Славы и женился на матери Кости, с которой и жил вплоть до своей преждевременной кончины.

Костя точно не знал причины смерти первой жены отца – вроде бы чем-то отравилась. Потом родственники что-то говорили про проблемы с печенью и острый панкреатит. Нельзя исключать, что отравление как раз и спровоцировало те проблемы, которые до этого не давали о себе знать. Или женщина не обращала на них внимания – там кольнет, тут кольнет, тяжесть в брюшной полости. У нас ведь народ к врачам ходит, только когда совсем припрет. А потом все совпало. Да и возможности медицины тогда были не такими, как теперь, лекарств было меньше, доступность иностранных препаратов ограничена.

– Слава тебя обижал в детстве? – спросила я.

Костя покачал головой.

– Он просто не обращал на меня внимания. Знаешь, почему я увлекся одеждой? Я хотел выделиться. Потом стал профессионально изучать одежду, то есть историю моды, хотя нет… Именно одежду. Ну и понял: вижу, что кому подойдет. И опять же женщины…

Костя рассмеялся.

– Мне всегда казалось, что модой и одеждой занимаются только голубые, – призналась моя мама.

– Скажите этой моей жене, – попросил Костя. – Нет, я люблю женщин, и только женщин. Ну а моя работа дает мне массу возможностей для знакомства. И обхаживать женщину не надо. Одел так, что стала красоткой, подчеркнул самые выигрышные черты – и женщина твоя. Только Алена не относится к этому с пониманием!

Да, иметь такого мужа – тяжелое испытание.

– А за границу не думал уехать?

– Кому я там нужен? И я ведь не модельер. Я не создаю коллекции. Я одеваю из того, что создали другие.

– Там нет спроса на таких специалистов?

– Наверное, где-то есть, но тут у меня уже своя клиентура, имя. И лень. Зачем мне что-то менять, если все устраивает? Мне нравится то, чем я занимаюсь.

– Но зачем тебе тогда лезть в это дело?! – воскликнула моя мама. – Зачем тебе рисковать? Ведь ты же рискуешь?

– Да бабы меня достали! – сорвался Костя. – Без меня им не справиться. Я же наследую за Славкой. Родственник – я, а не они. Ну и, в самом деле, чего добру-то в чужие руки? Мало ли что Славке в его больную голову втемяшится. Ну а теперь вам троим помочь хочется. Может, потом там зачтется. Начнет ваша девочка нормально ходить – ну, значит, я в своей жизни поучаствовал в одном добром деле.

Я подумала, что это, наверное, Костя убедил Нину Петровну и Алену оплатить операцию Настеньке. Он мой союзник? Или все-таки из этой семейки никому не следует доверять?

Вскоре Костя уехал отсыпаться в квартиру, где проживал с женой и тещей, нам оставил две тысячи рублей, чтобы вечером сходили в магазин и купили продуктов. В квартире имелись чай, кофе, сахар и несколько бутылок спиртного, но какие-либо продукты и даже соль отсутствовали. Костя включил нам старенький холодильник, который ему тут раньше не требовался, но который он не выкинул. У нас были бананы и апельсины, купленные им для Настеньки по пути. Была бутылка воды и коробка сока. И все.

– Надо было консервов взять и картошки, – вздохнула мама.

– Но мы же не будем здесь жить?

– Да хоть на первые дни, пока будем.

Я пожала плечами. Какой смысл говорить в сослагательном наклонении? Посоветовать нам это Нине Петровне и Алене даже не пришло в голову. Ну а мы… Мы вообще не представляли, что нас ждет. Конечно, мы взяли печенье, шоколадки, которые съели по пути, но требовалось-то что-то существенное! Да и собирались мы впопыхах.