Алексей Макеев - Невеста смерти

— Успокойся! — сказал Лев. — Валерьянки, что ли, выпей! А то бурлишь, как закипевший чайник! Скажи лучше, как они отреагировали на то, что он с дочерью Крайнова связался?

— Бизнес! Ничего личного! — ответил Крячко. — Он их заверил, что для них ничего не изменится, вот они и не волновались. Он же для них не человек был, а постельная принадлежность! Подушка, одеяло, матрац! Простыня, в конце концов!

— Стас! Охолонись! А то ты так себя до инфаркта доведешь! Чай лучше поставь! — попросил Гуров и, пока Крячко занимался чаем, обратился к Вилкову: — Саша, что у тебя?

— Я был в этом клубе. У них как раз репетиция шла, так что удалось поговорить и с каждым из стриптизеров по отдельности, и с администрацией. Там программа такая: общий выход, потом сольные номера, а в заключение — еще один общий выход. На фоне всех остальных Грищенко был несколько грузноват, вот ему и создали такой типаж — мужик! Не утонченный, холеный, лощеный мужчинка, а именно грубый мужик! И выступал он под псевдонимом Амбал. Как утверждает художественный руководитель клуба, многие женщины западают именно на таких. У Грищенко был свой сольный номер, и конкурентов у него нет, потому что повторить его некому — там действительно нужна, кроме всего прочего, большая физическая сила. Таким образом, в клубе никто не был заинтересован в убийстве Грищенко. Наоборот, там сейчас ломают голову, где найти ему замену. По межличностным отношениям: ни врагов, ни друзей. Со всеми ровный и спокойный, благотворительностью не занимался, но и подлостей не делал, в долг не давал, но и сам не просил. Жил своей жизнью.

— А что говорят по поводу его романа с дочерью Крайнова?

— Управляющий, когда обо всем узнал, сразу сказал, что лучше ему эту затею бросить. Ну его можно понять — он не хотел неприятностей для клуба. Из коллег Грищенко все тоже были уверены, что ничего из этого не выйдет, потому что некоторые из них на подобных историях уже пообжигались, — ровным голосом докладывал Саша. — Ребята там здравомыслящие, непьющие, некурящие, некоторые заочно учатся и деньги копят, чтобы потом какое-нибудь свое дело начать — молодость-то не навсегда. Тоже женщинами не брезгуют, но относятся к этому как к работе. Короче, на общем фоне Грищенко ничем не выделялся.

— У тебя все?

— Да, только у меня такое чувство, что побывал я в выгребной яме, куда меня с головой окунули так, что еще и ее содержимого нахлебался, — сдавленным от гнева голосом проговорил Вилков.

— Саша, я направил тебя туда потому, что ты ближе к ним по возрасту и тебе легче с ними разговаривать, — объяснил Гуров. — Стаса же я попросил поговорить с этими женщинами потому, что они зациклены на молодых мужчинах, а значит, не будут рассматривать его в качестве очередной постельной игрушки.

— Все нормально, Лев Иванович, — с трудом сглотнул парень. — Я же понимаю, что это моя служба. Только сам себе удивляюсь, как кое-кому там не накостылял по шее, когда мне предложили пойти к ним работать. Типа я им по внешним данным подхожу.

— Не обращай внимания, — успокоил его Гуров. — Еще наслушаешься за свою жизнь и не такого. — И перешел к делу: — Так, что же получается? На первый взгляд в Москве мы не нашли заказчика убийства. Но это только на первый взгляд. Значит, нужно копать дальше, чем мы завтра и займемся. А сейчас предлагаю вам такую мысль: а не из Ильичевска ли след тянется? Не там ли заказчика нужно искать? А может, и исполнителей?

— А что? — начал рассуждать Саша, который уже давно не смущался высказывать свое мнение. — Вполне может быть. Предположим, Грищенко там изнасиловал какую-то девчонку, но отвертелся, откупился от наказания, и за него сел другой. Этот другой вышел, собрал своих дружков и, узнав, где теперь живет его враг, приехал сюда мстить. Тогда это объясняет и изнасилование Грищенко, и то, что его кастрировали.

— А не слишком ли быстро он вышел? — с сомнением спросил Стас.

— Может, он по малолетке сел, а вышел по УДО? — предположил Лев.

— И как же он, поднадзорный, в Москву-то сорвался? — возразил на это Крячко.

— Как бы там ни было, но с Ильичевском связаться надо, — решительно произнес Гуров. — У отца Грищенко тяжелейший инфаркт, но мать-то может нам сказать, нет ли у ее сына в родном городе врагов.

— Так она тебе и скажет! — хмыкнул Стас.

— А чего ей теперь-то скрывать? Сына больше нет, муж в больнице. Вот и получается, что мы — ее единственная надежда наказать убийц.

Достав данные на родителей Грищенко, Гуров набрал номер сотового телефона матери — она же наверняка рядом с мужем в больнице. Но ему после довольно долгого ожидания ответил мужской голос.