Кэтрин Нэвилл: Авантюристы

— Какое отношение имеет Бэнкс ко всем этим деньгам? — требовательно спросил Лоренс. — Я до сих пор полагал, что за этой сделкой стоите вы, баронесса.

— Не «за», а впереди, — возразила Лелия с заговорщической улыбкой.

Я совершенно не понимала, что здесь происходит.

— Как отметила баронесса, — сказал Тор, — именно она обеспечивала внешнюю сторону сделки. То есть покупку акций, которые мы использовали для получения наличных денег, затем приобретение острова и открытие нашего бизнеса. Однако главным действующим лицом, финансовым ангелом-хранителем, все время была Верити Бэнкс.

— Но это же полный абсурд, — не поверил Лоренс. — Откуда она могла взять столь значительный капитал? Вы же говорите о миллиарде в ценных бумагах!

Он был явно встревожен и, конечно, понимал, что каким-то непостижимым образом ситуация выходит из-под контроля.

— Может быть, ты все же объяснишь Лоренсу, как тебе удалось раздобыть деньги, — предложил Тор с двусмысленной улыбкой. Он опять пожал мне руку, правда, не так сильно. — Особенно подробно расскажи ему, как ты украла свой миллиард долларов.

И тут, наконец, до меня дошло, чего добивался Тор, и я уже не смогла сдержать торжествующей улыбки.

— Я украла их, — беспечно сообщила я, быстро допила свое шампанское и удалилась, чтобы вновь наполнить бокал.

— Извините, что вы сказали? — переспросил Лоренс.

Мельком взглянув на него, заметила, что зрачки его практически исчезли. Зачем-то сняв очки, он принялся их старательно протирать, словно это помогло бы ему лучше шевелить мозгами.

— Я что, заикаюсь? — недоуменно приподняв брови, осведомилась я. — Украла миллиард долларов из банковских обменных фондов, ах да, извините, и еще немного из обменных фондов ФЭДа, об этом тоже нельзя забывать. Воспользовавшись этими деньгами, чтобы приобрести акции, мы собирались вернуть все обратно, как только получили бы свои тридцать миллионов. Но конечно же, теперь, когда вы пошли на попятную, сделать это уже невозможно.

Лоренс так и застыл на месте, в то время как наша троица расцвела улыбочками.

— Но конечно, для нас это и не имеет значения, поскольку я, разумеется, не переводила деньги на мои личные счета. И эти похищенные из фондов деньги никогда не припишут мне, — продолжала пояснять я. Затем, выдержав трагическую паузу, добавила:

— Их припишут вам и вашим милым приятелям.

И наступила тишина. Лоренс, смертельно побледнев, так вцепился в свой бокал, что, казалось, сейчас его раздавит. Видимо, до него дошло, что ни один суд не поверит в то, что человек, собравшийся прибрать к рукам крупнейший в мире банк и даже целую страну, оказался неспособен вовремя заметить, как кто-то впихнул миллиард долларов на его личный счет в его же собственном Бэнкс.

Внезапно Лоренс схватил бокал и, целясь мне в голову, с силой швырнул его. Тор вовремя успел оттолкнуть меня, так что бокал разбился о парапет.

— Ничтожная проклятая сука! — заорал Лоренс, и его голос больше походил на звериный рык. А в следующее мгновение на парапете воцарился кромешный ад, поскольку с тропинки примчались Перл и Джорджиан в сопровождении толпы вагабондцев. Все вопили, и никто ничего не понимал, пока Тор не усадил визжавшего громче всех Лоренса в оказавшееся рядом кресло.

Лелия принялась стучать ложкой по бокалу с шампанским, пока все не успокоились.

— Джентльмены, — сказала она, мило улыбаясь, — как вы поняли, наши дела еще не завершины. Прошу вас по возможности найти для себя подходящие места и выслушать меня, отмечу, однако, что это не имеет непосредственного отношения к контракту.

— Что здесь происходит, баронесса? — спросил один из вагабондцев, не сводя глаз с бившегося в истерике Лоренса.

— Мы как раз собираемся сделать вам терзание когтями, — мило сообщила Лелия, приветственно приподнимая бокал.

— Тебе понравилось? — спросил Тор, всматриваясь в мое лицо при свете свечей.

— Это самая отвратительная дрянь, которую я когда-либо пробовала, — отвечала я, сплюнув чрез парапет.

— Может, кому-то и нравится вкус резины, — возразила Перл.

— Мне это больше напоминало хлорку, которую добавляют в воду в бассейнах, — сказала я.

— Это сосновая смола, — объяснил Тор. — Древние греки держали вино в сосновых бочонках, чтобы на него не позарились римляне.

— Верно, — подхватила Джорджиан, — давайте мне его каждый день, чтобы напрочь отбить аппетит перед едой.

Она стояла на краю крепостной стены на фоне персикового цвета неба и цвета пера фламинго моря, облаченная в кроваво-красный кафтан. Рядом с нами маленьким кружком расположились музыканты, и тихое позванивание сантуры сливалось со сладостными переливами бузуки. Тор показывал Лелии какие-то движения греческого танца. Остальные следили, как оплывают и гаснут одна за другой свечи.