Кэтрин Нэвилл - Авантюристы

— Пусть позвонит Верити Бэнкс, — рявкнула я и бросила трубку, пока мне не предложили повторить по буквам свое имя.

Завеса секретности, оказавшаяся намного плотнее, чем завеса системы безопасности в международных банковских связях, раздражала меня не меньше, чем десять лет назад раздражало его постоянное вмешательство в мою жизнь.

Как бы то ни было, у меня накопилось много работы, и я должна ею заниматься. Часы показывали девять, когда, одевшись, я спустилась на улицу и направила свой потрепанный «БМВ» в густой смог, окутывавший Сан-Франциско. Банкир отправился на работу. Я обычно поднималась с первыми лучами зари, но в зимние месяцы эта самая заря занимается не раньше половины девятого. И все же меня не покидало странное ощущение: как бы поздно ни начался нынешний день, он обещал быть бесконечно долгим.

Как правило, у профессионального банкира имеется не меньше разного рода консультантов, чем язв у прокаженного. Всемирный банк содержал армию экспертов, которые объясняли нам, как мы должны распределять свое время и организовывать работу, а также как должны заботиться об окружающей нас обстановке. Я никогда не обращалась ни к одному из них.

К примеру, меня совершенно не интересовали исследования, с помощью которых доказывалось, что серые фланелевые костюмы создают некую ауру власти и благополучия. Я же предпочитала одеваться так, чтобы выглядеть владелицей данного банка, лишь на минутку заглянувшую сюда поинтересоваться, насколько в этом месяце возросли мои дивиденды.

И в это утро явилась в офис, завернутая в такое количество темно-синего шелка, что им можно было обшить турецкий диван. Мой туалет на первый взгляд выглядел как заурядная туника, но я не сомневалась, что над ним потрудились лучшие модельеры Милана. Пожалуй, им можно было бы так не стараться ради одного несчастного платья.

Выйдя из лифта, я заметила, как сотрудники банка сновали по коридору в привычных джинсах и кроссовках, а их майки украшали такие надписи, как «Приятного путешествия» или «Пейте пепси-колу».

Интерьер нашего тринадцатого этажа являлся, на мой взгляд, чем-то выдающимся. Этакое дьявольское порождение коллектива дизайнеров, по всеобщему мнению, призванное «создавать деловую атмосферу» и к тому же «стимулировать». Представьте себе холодные голубые стены… а на полу — пронзительно-оранжевый ковер. Насколько я могу судить, такое сочетание цветов могло простимулировать разве что шизофрению, но, с другой стороны, вся наша программистская братия слегка с приветом.

Итак, я благополучно дошла до своего кабинета и закрыла за собой дверь, пока мой секретарь Павел готовил мне кофе. Павел, высокий, красивый молодой человек с манерами главы дипломатической миссии, имел внешние данные для того, чтобы стать звездой экрана. Да он и в самом деле занимался ночами, желая стать актером. Служба в Бэнкс, как он говорил, давала ему богатую возможность изучить человеческую натуру в ее самых низменных, сугубо эмоциональных проявлениях.

Все, кому со мной приходилось сталкиваться по службе, были в курсе «правила двух чашек»: пока я не выпью две чашки кофе или не наступит десять часов утра — со мною невозможно общаться.

Павел тихонько вошел в мой кабинет с кофе и поставил поднос на стол передо мною.

— Чуть теплый, как вы любите, — заверил он. — У вас на сегодня намечено три совещания. Я сделал пометку на вашем календаре. И как насчет малого конференц-зала: вы все еще хотите занять его на четыре часа?

— Отмените совещания, — заявила я. И Павел уставился на меня удивленно. — А кофе я сегодня уже выпила столько, что мои почки заявляют протест. Киви уничтожил мою разработку вчера вечером. — Поскольку никому не было известно о предложенной работе в ФЭД, я предпочла об этом обстоятельстве умолчать.

— А я-то терялся в догадках, — едва слышно прошептал Павел, расправляя закатанные рукава своего пуловера. — Утром, войдя в кабинет, я нашел обрывки распечатки в вашей корзине для бумаг. — И он уселся напротив меня. Он выглядел озабоченным: подался вперед и уперся подбородком в ладони. Я не удержалась от улыбки. — И что вы теперь собираетесь делать? — поинтересовался он.

— Новую разработку, — отвечала я. — Принесите мне все распоряжения, постановления, правила, руководящие указания для нашего банка — все брошюрки, напечатанные красными чернилами.

Павел улыбнулся и направился к двери, по пути картинно взмахнув кулаком.

— Вот она, власть над плебеями, — провозгласил он. — Накормите их собственным дерьмом.