Наталья Александрова - Меч с берегов Валгаллы

Дальше дело пошло быстрее, и скоро Никита сдвинул крышку саркофага настолько, что смог заглянуть внутрь.

Он воображал, что увидит сквозь щель сияние золота и самоцветов, но не увидел ничего, кроме трухи и паутины.

Должно быть, подумал он, сокровища лежат в самой глубине саркофага, до них еще нужно добраться.

Он выпрямился во весь рост, снова навалился на заступ. Каменная плита отодвинулась, открыв внутренность саркофага. Никита с трудом поднял ее, чтобы без помех добраться до сокровищ, поставил стоймя возле могилы и заглянул внутрь.

Внутри саркофага не было ни золота, ни самоцветов. Там была лишь какая-то темная груда, накрытая полуистлевшим саваном.

— Не может быть! — проговорил Никита. — А как же сон?

Он перелез через каменный край, встал внутрь саркофага и сорвал саван.

В это мгновение луна выскользнула из-за туч и осветила могилу своим призрачным светом.

В каменном гробу лежали человеческие кости. Череп покоился, словно в чаше, в кованом железном шлеме. Рот его был полуоткрыт, словно мертвец насмехался над жалким человеком, который посмел потревожить его вековой покой.

Никаких драгоценностей в саркофаге не было — только простой боевой шлем, да истлевшие остатки одежды, да еще огромный заржавленный меч, который лежал рядом со своим мертвым хозяином.

— Как же так… — пробормотал Никита. — Но ведь сон… я видел во сне сокровища…

Череп нагло ухмылялся.

Тогда Никита ткнул в его полуоткрытый рот сапогом, чтобы стереть эту ухмылку…

И тут случилось то, чего Никита никак не ожидал: мертвые челюсти сомкнулись, зажав ногу десятника, как железный медвежий капкан.

Никита попытался выдернуть ногу, но мертвец не выпускал ее. Челюсти сжались еще крепче, Никита почувствовал сквозь сапог их волчью хватку. Он попробовал выдернуть ногу из саркофага вместе с черепом, но не удержал равновесия, споткнулся и упал на мертвеца.

И тут он в ужасе увидел, что над могилой поднимается сгусток темного дыма, как тот, что минувшим днем поднимался над кадилом вепсского колдуна.

Как и тогда, дым сгустился и принял форму могучего воина, но теперь у Никиты не было сомнений, что это — тот самый мертвец, чей покой он необдуманно потревожил.

Никита пытался встать, в то же время сбивчиво бормоча слова молитвы.

— Отче наш… — начал он, но судорога перехватила горло, и продолжить молитву он не смог.

А призрачный великан склонился над могилой и поднял древний заржавленный меч, который лежал рядом с его останками.

Призрак что-то забормотал на своем языке.

Никита в ужасе смотрел на него, пытаясь разобрать эти слова — и вскоре понял их смысл, хотя не знал того языка, на котором говорил мертвый воин.

— Ты нарушил мой покой, — говорил тот, все выше поднимая свой огромный меч. — Ты нарушил мой покой, надругался над моей могилой — и ты поплатишься за это!

В то же мгновение древний меч опустился.

Никита почувствовал, как все его существо пронзила невыносимая боль — и на этом для него все кончилось. В последнее мгновение перед смертью он увидел красивый дом с резными наличниками, в котором ему уже не суждено жить.

Глаза Никиты погасли, и в ту же секунду каменная крышка саркофага упала, навеки похоронив его вместе с древним воином.

За десять минут до назначенного времени Сима вошла в «Акулий грот».

Длинный полутемный коридор и впрямь был похож на подводный грот — неровные стены в бурых наростах, с потолка свисали искусственные сталактиты, в которые были вмонтированы светильники, озарявшие помещение тусклым зеленоватым светом. Тут и там в стены были встроены большие аквариумы, в которых плавали яркие тропические рыбы и удивительные морские создания. Возле этих аквариумов стояли родители с детьми.

Но большинство посетителей толпилось впереди, около двух огромных аквариумов, в которых во всем великолепии было воссоздано подводное царство — скалы, коралловые рифы, таинственные гроты, разноцветные водоросли, обломки старинного корабля. И среди всего этого природного великолепия плавали главные актеры этого подводного театра, главные звезды океанариума — огромные акулы и скаты. Мощные серебристые тела подводных хищников плавно изгибались, стремительно проносясь возле толстого стекла, всего в нескольких сантиметрах от зачарованных зрителей.