Галина Куликова - Французская вдова

– Федор, вас страшно слушать, вы прямо адвокат дьявола.

– Нет, Марина, я всего лишь скромный букинист.

– Так что, господин скромный букинист, вы хотите от скромной домохозяйки?

– Господи, я отнимаю у вас время! – с раскаяньем в голосе воскликнул Федор. – Дело вот в чем: несколько дней назад я купил у Маргариты Сергеевны библиотеку.

– Я в курсе, это книги моего покойного брата. Он много лет собирал их. И в чем проблема?

– Проблемы никакой нет. Просто в этих книгах обнаружилась записка… Вернее, листки из ежедневника с записями. Записи эти меня заинтриговали. И насторожили, если честно. На Маргариту Сергеевну они никакого впечатления не произвели. Поэтому теперь мне бы хотелось показать их вам. Вы ведь сможете узнать почерк брата?

– Смогу, конечно. Выходит, нам нужно встретиться. – В ее тоне послышалось сомнение.

– Клянусь, я безвреден. Если опасаетесь, можете приехать в мой магазин, там полно служащих и покупателей, вы будете в безопасности. Или выпьем где-нибудь в людном месте по чашечке кофе. За мой счет, разумеется!

– Вас так заинтересовала найденная в книге записка?

– Чрезвычайно. Да она любого человека заинтересовала бы. – «Кроме вашей мамы», – хотел добавить он, но прикусил язык. – Надеюсь, вы кое-что сможете для меня прояснить.

– Ладно, давайте встретимся, – согласилась Марина. – Кофе я пью крепкий, без сахара и сливок, и, как правило, одной чашкой не ограничиваюсь. Так что готовьтесь.

Поверить в то, что Марина – дочь Маргариты Сергеевны, было невозможно. Все равно что признать жар-птицу дочерью надутой индюшки. Федор делил женщин на две категории: на тех, чьей фотографией можно украсить кабинет, и на всех остальных. У Марины не только голос был приятным. Она сама оказалась фантастически приятной и милой. Ее фото Буколев готов был сразу, без долгих раздумий и оговорок, поставить на рабочий стол. Просто так, чтобы любоваться в течение дня. Более того, он охотно согласился бы повесить на стену Маринин портрет. Где-нибудь над бериевскими стульями.

Они встретились на Тульской, в небольшой сетевой кофейне, где по утреннему времени практически не было посетителей. Место назначила Марина, ей так было удобно, а Федор не возражал.

Молодая женщина была в светло-сером платье без всяких украшений, лицо без косметики. Устроившись на своем месте, она закинула ногу на ногу и спокойно, без улыбки, посмотрела на собеседника.

– Не нравится? – покачал головой Буколев, пытаясь найти нужную тональность разговора.

– Почему? Нормальная кафешка, – пожала плечами Марина.

– Я имею в виду свою физиономию.

– Нормальная физиономия.

– Если я спрошу, как вам сегодняшняя погода, вы ответите: «Нормальная погода!» Так?

– Федор, не пытайтесь меня обаять, в этом нет необходимости. Я тороплюсь, поэтому давайте к делу.

– Хорошо, к делу. Только кофе сначала закажите, – он махнул рукой официанту.

– Где те листки бумаги, которые вас так заинтриговали? – Марина побарабанила пальцами по столу. Впервые стало ясно, что она все-таки немного волнуется.

Федор достал странички ежедневника и протянул ей.

– Это ваша мама их так сильно помяла, – пояснил он. – Разозлилась, что я выдернул ее из дому ради такой ерунды.

Пока Марина читала, Федор неотрывно наблюдал за ее лицом. Сначала она улыбнулась, потом нахмурилась и так, со сдвинутыми бровями, добралась до конца. После чего отложила листки в сторону и потерла пальцами переносицу.

– Невероятно. Значит, подозрения были небеспочвенны, – вслух сказала она и подняла на собеседника чистые глаза.

– Какие подозрения? – насторожился Федор. – Это ведь почерк вашего брата, верно? Со слов Маргариты Сергеевны я знаю, что он умер.

– Что еще она говорила?

– Ну… Что брат завещал вам квартиру.

Марина продолжала смотреть на него в упор. Потом все-таки спросила:

– Федор, зачем вам все это?

– Поставьте себя на мое место. Смогли бы вы прочитать, а потом просто выбросить такое из головы?

– Значит, вам любопытно.

– Это и любопытство, и… гражданский долг, если хотите! Считайте меня Робин Гудом. Марина, ради бога, я просто человек, которому не все равно.

– Хорошо, – она неожиданно решилась. – Сначала я вкратце расскажу вам про Виктора. Да, это рука моего двоюродного брата. Мы дружили с детства, и, кажется, ближе человека у меня просто не было.

Она замолчала, потому что официант принес кофе. Густой упоительный запах пробрался в ноздри, заставив сделать каждого из них глубокий вдох. Федор взял свою чашку и бросил в нее кружочек лимона. Кофе с лимоном был его личным антидепрессантом.