Марина Серова - Двадцать пятый кадр

Я повернулась к Плотникову, он важно и размеренно кивнул мне и слушателям, затем с улыбкой подал мне конверт.

— Мы довольны вашим расследованием. Пересчитайте, надеюсь, мы вас тоже не огорчили? — пошутил он и таким образом дал понять, что разговор окончен.

Жаль, не увижу процесса распределения золота, и эта интимная часть их общения останется для меня неизвестной. Я открыла конверт и пересчитала гонорар, которым осталась вполне довольна. Уже при прощании я отчетливо поняла, что Ганюшкину осталось жить два понедельника. Им активно займутся специалисты и вынудят перевести все деньги с его зарубежных счетов. Что ж, он заслужил такой мрачный итог.

Я вышла из банка и, сев за руль автомобиля, не торопилась заводить машину. Предстояло заехать к Киселевой и сообщить, что убийца ее сына, Максим Рубцов, был просто исполнителем и не задержался на этом свете. Что главный заказчик убийства втянул ее сына в неприглядный бизнес и затем убрал за ненадобностью. Из окон банка мое задумчивое сидение в машине можно было истолковать двояко, поэтому я неспешно отъехала от здания и опять притормозила. Трудно и невозможно найти слова для Киселевой, растившей и воспитывавшей сына. Нет никакого ответа, никакого объяснения поступкам Вадима. Он так прожил свою жизнь, у него не получилось по-другому.

Я закурила, предчувствуя длинный и тяжелый разговор.