Марина Серова - Экстрим по праздникам

— Извини, Олежек, я забыла переключить камеру. Теперь ты все видишь?

— Твою мать! Охотникова, тут же самый настоящий цех!

Да, это было на самом деле так. В подвале витал устойчивый запах дешевого спиртного. Вдоль стен стояли ящики. В некоторых были пустые бутылки, в некоторых полные. Какое-то вино уже было приготовлено на продажу и находилось в открытых коробках. В углу лежали большие листы бумаги с напечатанными на них этикетками. От листов еще пахло типографской краской.

Вдруг на лестнице послышались шаги.

Выключать свет не было времени, а сама я едва успела спрятаться за ящики с бутылками. В подвал спустились Данилин, Валя и какой-то незнакомый дядечка. Валя поглядела на лампочку:

— Вот видишь, я же тебе говорила, что с выключателем тут не все в порядке. Он сам по себе включается и выключается. Надо проводку менять, а то, не ровен час, сгорит дача.

— Поменяем, не беспокойся. Вот, Иван Николаевич, посмотрите сами. А то все только по рассказам да по слухам…

Иван Николаевич обвел взглядом подвал и зацокал языком:

— Да, ребятки, развернулись вы тут.

Только что с вами будет, когда я на пенсию выйду? Кто вас покрывать станет?

— К тому времени мы придумаем что-нибудь, — успокоил его Данилин. — Возможно, даже успеем легализоваться. Пока у нас только мелкие проблемки, но вполне разрешимые. От вас требуется лишь небольшая поддержка и помощь.

Брови у Ивана Николаевича поползли вверх:

— Что ты считаешь мелкими проблемками: неудавшееся покушение или отравление вином в Новоармейске? Один ваш братец нервов мне потрепал, не дай бог.

Ты хотя бы представляешь себе, Слава, с каким трудом я заминаю это дело? С Дмитриевым мне, конечно, проще. Он у меня в долгу. Если вылетит с работы по статье, то не видать ему пенсии как своих ушей.

Поэтому я все дела, касающиеся вашей затеи, ему и передаю. Но поймите меня правильно — надо мной тоже есть начальство.

И меня ох как могут взгреть.

— Женька, — прошуршал мне в ухо Олег, — а ты знаешь, кто это?

— Нет, а кто? — потихонечку спросила его я.

— Тундра ты, Охотникова. У тебя хоть телевизор дома есть? Это Иван Николаевич Селезнев. Заместитель начальника областного УВД. Когда начальник в отпуске или в отъезде, он всегда его замещает. Поговаривают, что сам начальник нашей милиции — протеже Селезнева. Что этот старый пень скажет, то он и делает. А какое отношение он имеет к нашим виноделам?

Да, действительно… А, вспомнила: тетя Мила говорила, что у Данилина тесть — какая-то шишка в органах. Скорее всего Селезнев и есть данилинский тесть.

Пришедшие постояли еще немножко, потом Данилин предложил «хлопнуть по соточке», и они поднялись наверх. Я походила еще немного по подвалу, нашла коробки с пробками, какой-то аппарат, с помощью которого, вероятно, закручивались пробки. Но то, чем наполняли бутылки, то есть поддельное вино, не нашла.

Ну ладно, все, что интересовало меня и могло заинтересовать Олега, я уже сняла, осталось только дождаться еще одного действующего лица. Мне больше нечего было делать в подвале, и я начала подниматься по лестнице. И тут произошло непредвиденное.

На лестнице возник молодой человек с чемоданчиком в руке. Увидев друг друга, мы остановились. Я захотела выключить свет, чтобы в темноте мне легче было с ним справиться: ведь у меня был прибор ночного видения. Но я вовремя одумалась: если выключу свет, то он может и не войти в подвал, а побежать за помощью и поднять шум. Парень уставился на меня. Еще бы, на мне были такие приборы!

— Ты кто такая? — наконец изумленно выдохнул он.

— Молчать, — шикнула я.

Парень все еще непонимающе смотрел на меня, и я, воспользовавшись этой заминкой, дернула его за рукав. Он покатился вниз по лестнице, размахивая руками.

Я отскочила в сторону. Упав вниз, парень попробовал было встать, но я уже сидела верхом на нем и связывала ему руки за спиной куском веревки, они тут в великом множестве валялись на полу. Парень даже заорать не успел, а я уже перевернула его на спину и запихала ему в рот кляп из куска какой-то ветоши. Бедный пленник скривился.

— Что, противно, дружочек? Извини за неудобства, это ненадолго. Где гарантия того, что ты не начнешь орать? Нет гарантии. Поэтому поваляйся здесь чуток. Ты темноты не боишься? Я свет тогда выключу, хорошо?

Парень что-то промычал и стал довольно активно дергаться и извиваться, пытаясь доползти до лестницы. Подумав, я связала ему еще и ноги. Потом развернулась и тут почувствовала весьма чувствительный удар по ногам — этот мерзавец извернулся и пнул меня связанными ногами. Я быстро подошла к нему и врезала ребром ладони по переносице. Шустрый парнишка вырубился.