Марина Серова - Мешок с неприятностями

В подтверждение Лечи вытащил пистолет и положил его перед собою на стол, сверля меня пустыми глазами профессионального убийцы.

— Что известно ФСБ? — Я гордо выпрямилась, положив ногу на ногу, и ответила чеченцу презрительным взглядом. — Уже полтора месяца я веду это дело, а расколол меня Кохнадзе только сегодня. Разумеется, моему начальству известно все!

Я поняла: пришел мой час. Мне очень не хотелось говорить — «последний». Друзья из ФСБ что-то не спешат на помощь. Да если они и явятся сию минуту — что с того? Все равно для меня это будет слишком поздно! "Никакой «Альфе» не вытащить тебя, Таня дорогая, из подвала без окон, без дверей, охраняемого десятком вооруженных до зубов головорезов, — подтвердил мои собственные опасения мой любимый внутренний голос. И очень оптимистично добавил:

— Живой, я имею в виду". Что ж, пуля меж глаз — не слишком приятная перспектива для красивой, здоровой и небедной женщины, которой нет еще и тридцати. Но это все же лучше, чем поступить в распоряжение Реваза и его бригады по разделке туш.

— ФСБ известны все связи Альберта Кравчука, все эпизоды, подпадающие под действие Уголовного кодекса, по крайней мере, за последние полгода, — с удовольствием сообщила я и привела несколько ярких примеров. — Известно, как и когда вы стали партнерами, Лечи. Кстати, случилось это в недобрый для тебя час! Мы прослушивали все телефонные разговоры «сладкой парочки». Чтоб ты знал — это кодовое наименование Кравчука и Кохнадзе. Даже с сотового.

Шпионская техника, ребята, шагнула далеко вперед, так что впредь советую вам всем быть осторожнее.

Я обвела присутствующих насмешливым взглядом.

— Впрочем, не думаю, чтобы кому-нибудь этот совет пригодился, потому что никто из вас живым отсюда не выйдет. Вы все под колпаком!

Мои слова вызвали в публике отнюдь не радостное оживление, но на этот раз Лечи не стал ждать, пока кто-то выступит с комментариями. Удар стальной рукояткой был настолько неожиданным, что я потеряла равновесие и оказалась на полу.

— Мне плевать, что ты думаешь! Думать буду я, дешевка! Что еще они знают? Говори, не то пристрелю!

Я отчаянно замотала головой, стараясь избавиться от звона. Слава богу, подонок ударил не слишком сильно: родственникам не придется проявлять чудеса, чтобы мое тело в гробу выглядело пристойно. Впрочем, еще не вечер…

— ФСБ вело тебя, Махмуд, с того момента, как ты прибыл в Тарасов. Все твои аферы с регистрацией ЧП «Халдеев» и его переименованием в «Халдеев-М» тоже не секрет. Если ты думал, что столь явное нарушение российского законодательства продажными чиновниками останется незамеченным, то ты либо наглый, как танк, либо дурак Единственное, чего мы не знали, — это место и время отправки «посылки» в Чечню. А узнать это было необходимо: ведь поначалу в ФСБ думали, что это будет единственная настоящая улика против тебя.

Я не без труда поднялась на ноги.

— Но теперь в ней нет необходимости, Акмерханов. «Посылку» мы все равно перехватим, далеко она не уйдет. А тебе предъявят обвинение как убийце Ирины Кравчук, жены твоего друга Альберта. И как организатору завтрашнего взрыва на рынке «Южный».

В мертвой тишине, разом воцарившейся в подвале, я слышала — именно слышала! — как прыгает черное дуло в руке чеченца. Его вроде бы безмолвный ритуальный танец казался мне симфонией смерти.

— Как видишь, нам известно и это. Ты не ожидал?

Кстати: раз уж представился случай, может, предупредишь своих подельников, чтоб вовремя смылись? А то ведь они газет не читают, не знают, чем знаменит Лечи Акмерханов — он же Махмуд, он же Рафик Мирзоев, он же…

— Заткнись, сука!!!

От меня не ускользнуло движение его пальца, нажимающего курок, и я скорее инстинктивно, чем с расчетом спастись, бросилась снова на пол — под защиту массивного письменного стола. Но короткая очередь — на удивление! — прогремела из-за моей спины, и я увидела, как Лечи с искаженным лицом трясет рукой. Прямо на уровне его локтя в стенке зияла внушительная дыра, из которой тонкими струйками стекала рассыпавшаяся в пыль штукатурка. Очевидно, пули попали в американскую «пушку» террориста, которая и причинила этот урон Альбертовой недвижимости.

Во второй раз за вечер я смотрела на затянутого в камуфляж Алика снизу вверх. В этом чертовски выгодном ракурсе он казался самим богом войны.

— Извини, командир, ноты погорячился, — долетело до меня.

— Ты стрелял в меня, Али! Ах ты…

— Не в тебя, Лечи. Я стрелял в твое оружие — и не промахнулся. Ты хотел убить женщину.