Марина Серова - Мешок с неприятностями

— Татьяна.

— Да, Татьяна… — эхом повторил священник, думая совсем о другом. — Она… здесь?

— Да. Но вам лучше этого не видеть, поверьте моему слову.

Вместо ответа отец Леопольд развернулся и почти побежал по коридорчику в сторону исповедальни…

Вернулся через несколько минут. Я ожидала всего — истерики, обморока, но он казался почти спокойным.

Только был весь белый, как стенка его кельи. А когда заговорил, голос с трудом повиновался ему.

— Кто это сделал? Вы знаете?

— Нет. Но не я — это абсолютно точно.

Он взглянул на меня с удивлением: по-видимому, такой вариант не приходил ему в голову.

— Вы вызвали милицию, Татьяна?

— Нет, святой отец. Мне очень жаль, но это придется сделать вам.

— Мне? Но почему мне? Ведь вы же нашли… нашли ее?

Было очевидно, что самообладание дается бедняге ценой нечеловеческих усилий. Теперь я больше не сомневалась: он любил эту женщину. И вряд ли только как друг.

— Да, я нашла ее. Но об этом никто не должен знать, падре Леопольд. Никто! И в первую очередь милиция. Понимаете?

Зря я это: конечно же, он ничего не понимал.

— Сядьте, святой отец. Сядьте, постарайтесь успокоиться и выслушайте меня. Только сначала скажите мне, пожалуйста: вы не ждете никого? Кто-нибудь может сейчас прийти сюда — ну, ваши прихожане, кто-то из знакомых?

— Прийти сюда, сейчас?.. Н-нет, я не думаю. Сегодня понедельник, службы нет… Говоря мирским языком, у меня выходной.

«Какое совпадение, — подумалось, — прямо как у меня на рынке!» , Отец Леопольд машинально опустился на стул, который я ему указала, но тут же снова подскочил:

— Да что все это значит, объясните, наконец!

Я прихожу сюда, нахожу здесь незнакомую женщину, которая пытается нацепить мою сутану. Господи, прости душу грешную! Иришка убита, а вы заявляете, что никто про вас не должен знать, и задаете странные вопросы. Я волей-неволей начинаю подозревать, что…

— Что я замешана в убийстве, вы это хотите сказать? Нет, святой отец. Я знаю об этом преступлении не больше, чем вы, а может, еще меньше. Пока…

И чтобы вас в этом убедить, я, пожалуй, отвечу на остальные вопросы, которые вы задали в самом начале.

Надеюсь, это кое-что объяснит.

И я, стараясь не увязать в подробностях, растолковала потрясенному Леопольду суть дела. Падре оказался более понятливым, чем я ожидала. Едва он услышал про мою профессию, как тут же выскочил из комнаты со словами: «Секунду, я на всякий случай запру церковь». Вернувшись, священник первым делом бросился к распятию и молитвенно застыл перед ним, сложив руки. Я нетерпеливо поглядывала на часы, но не отважилась вмешаться в его беседу с Создателем.

К счастью, пастор не стал ее затягивать и вскоре повернулся ко мне:

— Простите, Татьяна: это было совершенно необходимо. Скажите же: что мне теперь делать? От господа я пока не получил ответа.

— Хотите совет практика, святой отец? Не впутывайте господа в это земное дело, у него и без того хватает забот. А с убийством мы постараемся разобраться сами.

— Но как? Ведь следователи будут задавать мне вопросы… Что я им скажу?

— Правду, падре Леопольд, чистую правду! Вернее, почти чистую. Вы расскажете им все как было и как есть: как ваша прихожанка и давняя знакомая Ирина Кравчук попросила вас оставить ее одну в церкви для очень важной встречи, но не сказала — с кем именно. Как вы дали ей ключи от храма, а спустя час, как было условлено, вернулись и обнаружили ее мертвой в исповедальне…

— Но я не давал ей ключи!

— В самом деле?

— Иришка вошла через главный вход, как обычная прихожанка. Когда я в храме, там всегда открыто, даже в понедельник. Мы условились, что она придет в два сорок пять, я оставлю ее одну, а в половине четвертого вернусь. Потом мы планировали сыграть партию в теннис на «Динамо» и вместе пообедать. Господи, какой ужас!

Отец Леопольд сдавил голову руками и яростно покрутил ею, пытаясь прогнать жуткое видение.

— Так что же насчет ключей? — напомнила я.

— Каких ключей? Ах да… Нет, у Иришки не было ключей от церкви. Я их никому не даю. Я дождался ее и, уходя, запер за собой заднюю дверь. — Падре кивнул в сторону коридорчика. — Ирина попросила. Сказала, ей так будет спокойнее. — Он судорожно сглотнул. — В последние дни ее что-то тревожило, и очень сильно. Но, видит бог, я не знаю — что! Я просил ее довериться мне, но напрасно. Вчера вечером мы опять вернулись к этому разговору: Иришка нервничала как никогда, просто была сама не своя… Я должен был настоять. Должен был, но не настоял!