Нет, видеть, как мучается такой мужик, я не могла.
— Спасибо, Ваня, — сказала я, обнимая его и чмокая куда-то в бесконечный подбородок, — я тебе по гроб жизни благодарна буду.
— Только не попадись с ним. И не отравись сама: предупреждаю, это очень сильный яд.
— Поняла. Кстати, сразу скажи, сколько это дело стоит?
— Я пока не платил, взял «напрокат» — вдруг тебе не понадобится? А так… каждая капсула — около двухсот тысяч.
— Угу. А сколько их там?
— Двадцать четыре, — он вдруг рассмеялся. — Если собака съест только две, остальные двадцать подберешь и аккуратно сложишь в пакетик!
— Так точно, товарищ начальник!
Итак, пристроив пакетик поближе, чтобы вовремя «взорвать» его и метнуть пригоршню куда надо, я вышла на улицу Горького.
Теперь пора была позвонить нанимателю и удостовериться, что собака еще не нашлась. В противном случае у меня еще оставались практически дармовые триста баксов, а магический порошок мог пригодиться в каком-нибудь другом деле.
Но для начала я решила пройтись по магазинам и салонам, где Леонид вел светскую жизнь и подготовку к оной, благо Булгакова записала мне все адреса и большинство из них находились в центре.
…Через три часа, в надвигающейся ночи, я шла, переполненная впечатлениями. Оказалось, у нас лучшие преподаватели вузов, челноки и даже некоторые банкиры города не живут так, как иные собаки, кошки и всякие там хорьки! За столь короткое время я увидела и узнала о четвероногих больше, чем за всю предыдущую жизнь. Посмотрела, как купируют таксу, используя общий наркоз, и как пожилая волнующаяся дама без слов выкладывает за это два миллиона и еще сердечно благодарит доктора. Она небось на родах у собственной дочери так не волновалась!
Из этого похода, кроме всего прочего, я вынесла кое-что ценное.
Оказывается, старушкиного «кобелька» помнили практически во всех местах, куда его водили, — помнили если не из-за наград и самой хозяйки, то из-за его собственной морды: он походил на бультерьера, но был почти в два раза крупнее, представляете?
Известно стало также и то, что иногда вместо Зинаиды Андреевны пса приводил некий мужчина среднего роста, с небольшой залысиной, кареглазый шатен, обладающий короткими пальцами и аккуратными ногтями. Лет пятидесяти. На молодых ветеринарок и парикмахеров произвел неизгладимое впечатление своим тихим проникновенным голосом и прекрасными манерами. Зовут его не то Алексей Николаевич, не то — Александр Никитич.
Надо будет спросить у старушки.
Я подумала, что сейчас, в восемь вечера, она уже может быть дома. И позвонила из автомата.
Трубку долго никто не брал. После третьей попытки пошел сигнал «занято». Я пожала плечами и решила перезвонить из дома.
Но по дороге попался еще один таксофон, звякнула оттуда. И трубку взяли.
— Алло? — спросил приятный негромкий мужской голос. Кажется, обладатель его весьма волновался.
— Здравствуйте. Пригласите, пожалуйста, Зинаиду Андреевну.
— Ее здесь нет, — голос говорившего дрогнул, он, кажется, намеревался повесить трубку.
— Она мне очень нужна, — быстро сказала я, — это Таня Иванова, Зинаида Андреевна ко мне приезжала…
— Да-да, — произнес голос, — вот именно по дороге от вас она и пропала.
— Как — «пропала»?!
— У нас создается ощущение, что ее похитили. В машине имеются следы борьбы, шофер тоже исчез.
— Шофер?
— Да-да, частный шофер Зинаиды Андреевны… Знаете что, Таня?
— Что?
— Постарайтесь меня понять: мы все скорбим из-за этой трагедии.
Возможно, тетя уже мертва или ее сейчас пытают. Может быть, к нам обратятся похитители с целью получения выкупа или… — Он оборвал сам себя:
— Да что говорить! — и прерывисто вздохнул. Я восхищенно замерла: похоже, манеры разговора в роду Булгаковых передавалось из поколения в поколение и свято хранились.
— В общем, про Лидера можете забыть. Теперь всем этим делом занимается милиция, и проблема пропавшей собаки отступает на второй, так сказать, план. Мы все очень озабочены судьбой самой Зинаиды Андреевны.
— Но ведь она наняла меня, она даже оплатила предварительные расходы…
— Да поймите вы наконец! — обладатель приятного голоса вдруг истерически сорвался. — Собака — ничто! Зинаида Андреевна — все! Это дело больше не ваше, оставьте его! Прошу вас! Это все, прощайте! — И повесил трубку.
— Ни хрена себе! — громко сказала я, заставив прохожих обернуться.
Некоторое время раздумывала, что делать дальше, посторонилась в ответ на раздраженное: «Отойдите от телефона».
Читать дальше