Марина Серова - Вся прелесть стриптиза

— И да, и нет, — внесла я некоторую ясность. — Дело в том, что Магде я вернула не кассеты с текстом мемуаров, а сборник песен Пугачевой. А после этого у кассет появилось еще несколько дубликатов. Но об этом мы поговорим чуть позже.

Белецкий замотал головой.

— Ничего не понимаю. Как же это могло получиться?

— Не волнуйтесь, скоро все поймете. — Белецкий недоверчиво взглянул на меня.

— А как могло получиться, что ваша супруга почуяла что-то неладное?

— спросила я в свою очередь у симпатичного юноши.

— Не знаю, — Андрей недоуменно пожал плечами и хрустнул суставами пальцев. — Я, ей-богу, не давал Нине никаких поводов…

— Для ревности?

Тут вмешалась Нина Белецкая:

— Да ты только и говорил, что об Ольге. Какая она талантливая, гибкая и интеллектуальная. Ты даже не подумал, что любая похвала актрисе — для меня как острый нож в сердце! С тех пор как я провалилась на экзамене в театральном училище, я решила, что целиком посвящу себя семье. А ты вместо того, чтобы утешать меня, каждый день подливал масло в огонь.

— Вот пожарчик и вспыхнул, — констатировала я.

— Я думала, что хотя бы на работе ты не будешь искать встречи с ней. И что же, — продолжала свои возмущенные жалобы Нина. — Пять дней назад я звоню тебе в издательство, и трубку берет Ольга! Это в твоем-то кабинете!

— Это вы звонили Максаковым? — спросила я невзначай.

— Да, — призналась Нина. — Я была сама не своя. Мне казалось, что нужно что-то делать, что-то предпринимать… А как вы догадались?

— Видите ли, Нина, — назидательно проронила я, — существует одно золотое правило: если имеет место некоторое действие, которое потом прекращается, то причину этого действия следует искать именно в его прекращении. А поскольку Ольга, когда мы познакомились с ней в «Черном агате», рассказала мне, что звонки прекратились после того, как вы переехали к Максаковым, мне все сразу стало ясно.

— Но каким образом вы догадались, что Эрлих работал на меня? — недоумевала Нина.

— Здесь уж совсем просто, — ответила я. — Во время первой встречи с Андреем я сразу же поняла, что в этом деле замешан личный, интимный интерес.

Интуиция подсказала мне, что Андрей чего-то не договаривает. Но на самом деле он просто не знал, что именно стало причиной организованной за ним слежки. И, кстати, это еще один замечательный закон: если имеет место некое действие, совершенно не обязательно полагать, что его причина кроется именно в данной ситуации. Часто бывает, что причина коренится совсем в другом, но человек склонен предположить, будто налицо прямая зависимость. Так и произошло в нашем случае. Сыщик был нанят, дабы уличить человека в супружеской измене, а объект слежки считал, что за ним наблюдают из-за возложенного на него важного поручения. И эти две силы столкнулись. Результат — гибель Эрлиха.

— Но как вы пришли к выводу, что Эрлиха наняла я?

— Время, голубушка. Меня смутили временные параметры, указанные в письме. За Андреем нужно было следить с 9 до 21. Выходит, что с 21 до 9 объект не нуждался в наблюдении. Первая мысль, которая могла возникнуть у меня, — это мысль о ревнивой жене. А уж когда я увидела Андрея, наблюдающего за выступлением Ольги, когда Ольга пожаловалась мне на телефонный террор, прекратившийся с вашим вселением к Максаковым, то все сразу встало на свои места.

— Как стыдно! — закрыла Нина лицо руками.

— Кстати, Олег подозревал, что это вы периодически названивали Максаковым. Но, поскольку он жил в ожидании развода, ему было все равно.

Бедный Андрей, покрасневший от смущения, подошел к жене и нежно обнял ее за плечи:

— Нина… Пожалуйста…

— Дома поговорим, — ответила Нина, вытирая слезы. — Ведь теперь мы можем вернуться к себе…

— А вы, Нина, несмотря на неудавшуюся карьеру, все-таки способный человек.

— Что вы имеете в виду?

— Ну, вашу маскировку под нищенку-старушку на кладбище, например.

— Выходит, что нет, если вы меня узнали, — грустно сказала Нина.

— Не вас, а ваши ногти, — поправила я. — Такая отчетливая лопатообразная форма встречается у женщин крайне редко.

Глаза Нины снова увлажнились.

— Лопатообразная… — проговорила она, сдерживая готовые хлынуть слезы.

— Ничуть не хуже, чем все остальные модификации, — успокоила я ее.

Послышался шум открывающейся двери и оживленные голоса в прихожей.

Олег замешкался на кухне, а Ольга, что-то весело напевая, вошла в квартиру.

Увидев нашу компанию, расположившуюся возле магнитолы в гостиной, она замерла в нерешительности.