Алексей Макеев - Кандидат от партии смерти

— Хуже цыган, — прокомментировала, оторвавшись от окна, Света. — Неужели трудно найти работу, а не таскать по всей области эти баулы? Да в городе работы — пруд пруди, им просто мозгами шевелить лень…

Последней появилась изрядно вымотанная в сражениях тетка с коммунистической промокашкой. Не купил никто. Толкнула речугу, потрясая мозолистым кулачком, и пошла по ряду.

— Вот вы, например, мужчина, — гневно сверкнула очами и встала перед Максимовым. — Неужели вы можете спокойно жить, когда над вами…

— Спасибо, — ужаснулся Максимов. — Я типичный буржуй. Бессовестный эксплуататор и жирная пиявка на теле трудового народа. Мне бы только карманы набить.

Светлана хихикнула. Тетка заалела. «Зачем обижать человека?» — подумал Максимов.

— Сбросьте хлам истории с корабля современности, гражданка, — напыщенно посоветовал какой-то «геолог» с рюкзаком.

— Проваливай, тетка, — расхохотался парень по ту сторону прохода. — Враг не будет разбит — ты бы лучше о даче подумала…

Станция Мошковцево — три фонарных столба, рыжий пес с бельмом на глазу и осиновый лес, активно наступающий на полотно, — встретила пронизывающим ветром. На платформу спустилось несколько пассажиров — нетерпеливые дачники. Неподалеку — охраняемый переезд с опущенным шлагбаумом (дорога в сторону дач?). Крутая насыпь, кустарник. Меж деревьев — разрозненные очажки рыхлого снега. Дощатая лестница с насыпи перетекала в тропинку, которая уводила в глубь леса.

— Простите, вы не в «Буревестник»? — обратился Максимов к крепышу, везущему тележку с досками.

— А здесь другого нет, — добродушно отозвался дачник. — Шуруйте по дорожке, не ошибетесь. Полчаса ходьбы.

Он почувствовал, как в глубине организма зарождается неприятное чувство. Темный лес взирал на Максимова угрюмо и настороженно. «Присоседиться надо бы к этим людям, — подумал Максимов. — Какое ни есть, а прикрытие».

Впрочем, опасения быстро развеялись. Порывы ветра не попадали в лес, гуляли по обнаженным кронам. Дорога петляла, забирая в низину. Потянулись заросли тальника, проскрипел мостик через каменистое русло — по дну тонкой струйкой бежала вода. Протока пошире — канатный навесной мост сомнительной прочности. Грязевые болота, периодически возникающие на пути. Понятно, что все эти «удобства» рассчитаны лишь на тех, кто пользуется электричкой. Владельцы автотранспорта ездят не здесь. Что и подтвердили расступившийся вскоре лес и укатанная грунтовка, прорезающая поселок с запада на восток. Заурядный дачный поселок. Ближе к Инюшке (местному источнику полива) — домишки попроще, на возвышенности — посложнее. И дорожка туда ведет не грунтовая, а вполне асфальтовая — хотя и с прогибами (на зиму глядя мостили).

— Извините еще раз, — догнал Максимов человека с тележкой. — Улица Березовая — это где?

— Там, — махнул садовод на возвышенность.

Более подробной справки и не требовалось. Кучка дачников гуськом потянулась к прибрежным постройкам, а Максимов повернул Светлану направо. Патрончик бы холостой зарядить. Или в конец обоймы перекинуть?

Высокая калитка в дощатом заборе оказалась не заперта. В принципе логично: кому нужно войти — тот войдет. Косматая белая псина, похожая на болонку, объевшуюся гормонов, с жутким лаем ринулась из будки. Натянула цепь и едва не поволокла за собой будку.

— Ой, боюсь… — шмыгнула на улицу Светлана.

Максимов растерялся. Предупреждать надо. Каким цинизмом исполнено отсутствие на заборе таблички: «Осторожно, злая собака»!

— Снежок, фу! — По бревенчатой лестнице с террасы второго этажа сбежала пышнотелая блондинка в свитере — лет тридцати, улыбчивая. — Не бойтесь вы его, обходите стороной. Он добрый… Да заткнись ты, мутант хренов! Вы один? Здравствуйте! Не обращайте внимания на собачку — ей нужно иногда самовыражаться.

— Здравствуйте. — Максимов непринужденно улыбнулся — любил он пышнотелых блондинок. Они такие теплые зимой. — Да, я один. — И ловким жестом фокусника извлек из-за калитки упирающуюся Светлану. — Вернее, не совсем. Я Максимов, нам назначено, вы в курсе?

— Конечно, — блондинка засмеялась, протянула ладошку, — Ирина. Это моя дача. А Славик вроде как в гостях — у него тут плановые мучения. Лежит, страдает вторую неделю.

— Ну уж, мучения, — сделал тонкий комплимент Максимов. — Любой мужчина бы с радостью согласился на такую почетную ссылку.

— Вы правы. — Блондинка запрокинула голову, стряхнув с носа курчавые пряди. — Славик не жалуется. Пусть только попробует пожаловаться — живо душу выну. Поднимайтесь, пожалуйста, на второй этаж. И ты, деточка, поднимайся. — Блондинка приобняла оробевшую Светлану.