Ника Шахова - Улыбка Авгура

- Павлик хамил, смеялся над нами, орал, размахивал руками и брызгал во все стороны ядовитой слюной, - Макс брезгливо вытер щеку, как будто последняя капля только сейчас долетела до него, - Нам так не хватало тебя! - заключил он патетически, - Ты бы сумела его приструнить.

- Он осатанел, честное слово! - поддержала кузина брата, - Метался по комнатам, выворачивал ящики, сметал с полок белье. Трусы, полотенца, - все на пол, Нюсе потом пришлось перестирывать... Налетел на Фабу, который зашел нас проведать, схватил старика за грудки и стал трясти, требуя отдать дядино завещание, - Грета устало прикрыла глаза.

- Он обвинил нас в том, что мы его уничтожили, - припомнил Макс. Поняв, что "его"; - это завещание, а не самого Павлика, я уточнила:

- А вы действительно его уничтожили?

- Нет! - запротестовал любимый кузен, - Если хочешь знать, мы его в глаза не видели. Думаю, дядя нас дурачил. Он хотел, чтобы мы побегали вокруг, посуетились, вот и выдумал завещание.

Бен прохрипел полночь.

- На дядю это похоже, - согласилась я, - Значит, вы не уничтожали завещание и не убивали сморчка. Не мучайте меня, я и без вас устала с дороги, скажите, кто его убил, и разойдемся с миром.

- Да никто, - нервно хохотнул кузен, - Честное слово! Смор... в смысле Павлик ушел в спальню.

Побушевал там и успокоился. Когда мама зашла к нему со стаканом теплого молока - думаю, она хотела помириться, - Макс скорчил мину, выражающую неодобрение, смешанное с почтительным сыновним смирением, и продолжил, - Павлик ничком лежал на полу. Фаба вызвал неотложку, и Павлика увезли в больницу.

- Когда это случилось?

- Сегодня днем, часов в пять, нет, ближе к шести.

- Ближе к восьми, - поправила Грета, - Скандал начался без десяти восемь. Некоторое время я на часы не смотрела, сама понимаешь - не до того было, но скорая приехала в половине десятого, это точно.

Выходит, я опоздала к финалу на час с небольшим.

- Тете Поле сообщили?

- Н-нет... А ты думаешь, стоит? - напрягся Максим.

- Не знаю, - честно призналась я, - А в больницу ходили? Если сморчок умер, то хочешь-не хочешь, а сообщить придется, если нет - подождем, может, само рассосется.

- Павлик не умер. Во всяком случае пока не умер, - откликнулась Грета, - Я только что из больницы. В регистратуре сказали, что Павлик в реанимации. Завтра утром станет ясно что да как.

Хорошо, что Павлика никто не убивал, но странно. Очень странно. Сморчок давно напрашивался.

Однако...

- Не могу больше - глаза слипаются, - пожаловалась я, вставая, - Пойду спать. Не возражаете?

День выдался хуже не куда. Лялькину телеграмму о скоропостижной смерти моего единственного дяди я получила сегодня в обед. Неужели сегодня? ахнула я. Не верится. Кажется, что на прошлой неделе. Это доказывает, что время - коварная субстанция, оно то летит, то тащится, то делает мертвые петли, одна из которых, как видно, и пришлась на сегодняшний день.

После того, как я получила телеграмму, Дашка покидала мои вещи в сумку, я отловила в курятнике упирающегося всеми четырьмя лапами Сем Семыча, прыгнула в "ниву"; и помчалась в Озерск.

Потом пять часов за рулем. В аду, пропахшем плавящимся асфальтом и выхлопами. Но все бы ничего, если бы не шизанутые иномарки, мечтающие то ли о ближайшем столбе, то ли о первом встречном - моем, разумеется!

- бампере. И естественно, ими управляли мужчины - агрессивные и прямолинейные до обморока. Однажды еле вывернулась, послав пару дружеских слов упертому кретину в "мерсе". Поцелуй меня в карбюратор, красавчик! И по газам от греха подольше.

И вот, после всех пережитых ужасов неуемная судьба подкидывает происшествие с Павликом. Это чтобы жизнь не казалась липовым медом.

Думаю, хватит с меня на сегодня. Но кто знает, не готовит ли щедрый денек очередную пакость, поэтому в срочном порядке ставлю на нем жирную точку, пока он не поставил на мне.

- Нюся постелила тебе в угловой спальне, - крикнула в спину Грета.

Когда я нырнула под хрустящую простыню, пахнущую ромашкой, дверь приоткрылась, тихонько скрипнув, кто-то бесшумно подкрался и засопел, устраиваясь в ногах. Сем Семыч, - подумала я, улыбаясь, и мгновенно заснула.

***

Я лежала на Дашкином сеновале, широко раскинув руки и подтянув колени к животу. Я была пушистым белым облаком, которое бережно баюкает синий ветер.

Внезапно неведомая сила навалилась на меня: закрутила, потащила в темную бездну, а потом и вовсе швырнула камнем вниз.

Пролетев сквозь колючую толщу, пахнущую клевером и ромашкой, я пару раз кувыркнулась в воздухе и вошла солдатиком в воду, которая бесшумно разомкнулась у меня под ногами и тут же сомкнулась над головой.