Юлия Алейникова - До последнего удара сердца

– Думаю, возможно, – согласно кивнула Женя.

– Или вот еще случай из жизни. Детектива нанимают для того, чтобы он проследил за человеком, называют место и время, где объект надо перехватить. Детектив приезжает, находит объект лежащим на земле. Человек либо мертв, либо без сознания, он сомневается, но все же подходит и проверяет, есть ли пульс, в это время раздается вой сирены, налетает полиция, его арестовывают возле свежего трупа, тут же лежит оружие без отпечатков. Как ты думаешь, какова была дальнейшая судьба этого детектива? – В голосе Эдика явно слышалась горечь.

– Это был твой знакомый? – сочувственно спросила девушка.

– Да. Так что я никогда не начинаю работы, не собрав сведений о заказчике и об объекте, – сухо прокомментировал Эдик.

– И что еще интересного ты выяснил о Дробышевой? И кстати, где ты раздобыл о ней сведения? – нетерпеливо произнесла Женя.

– Побеседовал со следователем, который занимался ее делом, разумеется, – закинув ногу на ногу, небрежно сообщил детектив.

– То есть делом об украденных органах? – уточнила журналистка.

– Да.

– Эдик, хватить тянуть кота за хвост, немедленно все рассказывай! – рассердилась она. – Что я из тебя каждое слово клещами тащу? Как ты смог следователя найти и почему он с тобой согласился общаться? И, кстати, он тебе объяснил, почему не довел дело до конца?

– Разумеется. На него давили сверху, к тому же практически все заявители отказались от своих претензий, – серьезным, лишенным обычной иронии голосом проговорил детектив. – А следователь со мной общался потому, что я раньше служил в органах и имею связи, которые бережно поддерживаю.

– Ясно. А следователь знает, кто именно был заинтересован в закрытии дела? – осторожно спросила Женя.

– Ты на господина Соколова намекаешь? – усмехнулся Эдик. Девушка согласно кивнула. – Да, он задействовал такие каналы, что следователь был вынужден развалить дело, но не успел. Потому как пострадавшие вдруг один за одним отказались от своих претензий.

– Их запугивали, избивали! – не сдержав эмоций, воскликнула Женя.

– Да, я в курсе. Но к Соколову это не имеет никакого отношения. И вообще, его интересовало не дело в целом, на Стрижелецкую ему было наплевать, просто тогда он не мог себе позволить, чтобы его имя связали с такой неприглядной историей. В тот исторический момент решался вопрос с назначением Соколова на сладкую должность. И все, чего он хотел, чтобы расследование заглохло, неважно, по какой причине, во всяком случае, эпизод с его почкой до суда дойти был не должен, – покачивая толстенькой ногой в маленьком, почти детском ботинке, пояснил Эдик. – Запугивание родственников погибших пациентов, скорее всего, было делом рук самой Стрижелецкой. В нашей стране проще пареной репы найти отморозков, которые за небольшие деньги изобьют кого угодно. А угрожать пострадавшим по телефону мог и ее собственный муж, и даже она сама. Звонили наверняка из телефона-автомата, – поделился он своими соображениями. – В любом случае историю с запугиванием никто даже и не пытался расследовать.

– Я тоже так подумала. Зачем большой шишке такой примитив? – покивала журналистка. – Слушай, а где сейчас этот Соколов, ты случайно не знаешь?

– Случайно знаю, – снова повеселел Эдик. – Господин Соколов до сентября этого года занимал пост мэра одного провинциального, но довольно крупного промышленного центра, потом он проворовался, к тому же его обвинили в получении крупной взятки, затем против него возбудили дело по факту нецелевого расходования средств, а затем он сбежал, не дожидаясь ареста. И сейчас отсиживается где-нибудь в Ницце или в Испании за высоким забором собственной виллы, опасаясь экстрадиции. Так что можешь смело его обличать!

– Здорово! Слушай, а ты… Впрочем, нет, – остановила сама себя Женя. – Сперва мне надо все записать, с самого начала, а то у меня в голове такая каша. – Она выдернула из принтера чистый лист бумаги, взяла ручку и попыталась сосредоточиться. – Так.

А с чего, собственно, начать? С убийства Кольцова или со знакомства Стрижелецкой с Мариной? А может, с визита к Анне Павловне? Что было точкой отсчета?

– Эдик, а как ты думаешь, Стрижелецкая с Кольцовыми специально познакомилась? – озадаченно спросила она. – И кстати, откуда ты знаешь, что они раньше не встречались? Следователь этого мог и не знать, – с сомнением проговорила девушка.

– Как только дело Дробышевой было закрыто, она ушла в подполье. Практически не появлялась на людях. В суде ее точно не было, – глядя куда-то внутрь себя, рассказывал детектив. – Про Кольцова я узнал, когда наводил справки о тебе и Скрябине. Хотя вы обратились ко мне и не с улицы, но я от собственных правил безопасности никогда не отступаю. Поэтому проверил вас обоих. Выяснил, на какой почве вы спелись. Убийство некоего господина Кольцова, – усмехнулся он. – Потом пробил Дробышеву, поговорил с Олегом, это следователь, он рассказал, что мужа Дробышевой сделали козлом отпущения, дали ему максимальный срок, чтобы остальные заткнулись, да и то только под нажимом племянника Михайлова, некоего Сергея Кольцова. Там Кольцов, тут Кольцов.