Мэри Кларк - Розы для возлюбленной

— Да, спасибо, миссис Уэйзер. Конечно, я уже давно проснулась. Да, совершенно уверена.

«Теперь я действительно проснулась», — усмехнулась про себя Робин и вскочила с кровати.

Несмотря на ранний час, машин по дороге на Манхэттен было много. Правда, поток их двигался довольно быстро. Тем не менее дорога из Нью-Джерси через отрезок Вест-Сайд-хайвей до кабинета доктора Смита на Пятой авеню заняла у Керри целый час. Она даже опоздала на три минуты.

Доктор сам открыл ей дверь. В это утро, по сравнению с двумя их прошлыми встречами, доктор, казалось, совсем растерял даже остатки вежливости. Он не поздоровался, буркнув лишь: «Я могу уделить вам двадцать минут, мисс Макграт, и ни секундой больше». С этими словами он провел Керри в свой личный кабинет.

«Что ж, если вы, доктор Смит, хотите играть по этим правилам, — решила Керри, — то и я буду играть по ним же». Расположившись напротив доктора, она сразу перешла к делу:

— Доктор Смит, то, что я увидела двух женщин, выходящих из вашего кабинета, удивительно похожих на вашу убитую дочь Сьюзен, пробудило мое любопытство в отношении обстоятельств ее гибели. В течение последней недели я перечитывала протоколы суда над Скипом Реардоном.

От Керри не ускользнул полный ненависти взгляд, который доктор Смит бросил в ее сторону при упоминании имени Реардона. Глаза доктора сузились, губы сжались, глубокие морщины пересекли лоб, легли вертикальными бороздами по щекам.

Керри не отвела взгляд, посмотрела прямо в глаза собеседнику.

— Доктор Смит, я хочу сказать вам, как глубоко я вам сочувствую. Вы потеряли дочь. Кроме этого, вы еще пережили и развод. Я тоже. Как и у вас, у меня — единственный ребенок, дочь. Я прекрасно помню ту страшную боль, что я пережила, когда мне позвонили и сообщили, что Робин попала в автокатастрофу. Поэтому я могу себе представить, что пережили вы, когда вам сообщили о гибели Сьюзен.

Смит смотрел на нее не мигая. Пальцы его были сцеплены и не двигались. Именно в этот момент у Керри появилось чувство, что между ней и доктором существует некая непреодолимая стена. Если так оно и есть, то результат всей беседы не может вызвать ни малейших сомнений. Он выслушает ее, скажет что-нибудь в ответ насчет любви и утраты, а потом выпроводит вон. Как? Как может она пробить эту стену?

Керри подалась вперед.

— Доктор Смит, именно после ваших показаний и на их основании Скип Реардон оказался за решеткой. Вы утверждали, что он был ревнив до безумия, до бешенства, и что ваша дочь поэтому его очень боялась. А вот он говорит, что в жизни никогда и ничем не угрожал Сьюзен.

— Он лжет. — Голос доктора прозвучал холодно, без эмоций. — Он действительно очень ревновал ее. Да, вы правильно сказали, — она была моим единственным ребенком. И я любил ее до умопомрачения. Практика моя со временем становилась все более доходной, я стал немало зарабатывать и смог давать дочери многое из того, чего она не могла иметь, когда была маленькой. Мне, например, доставляло удовольствие время от времени дарить ей какую-нибудь дорогую вещицу. Реардон не верил и не верит, что все это были мои подарки. Он не поверил даже тогда, когда я сам ему об этом сказал. Он продолжал обвинять дочь в неверности.

«А может, так оно и было? Может, это все правда?» — спрашивала себя Керри.

— Но если Сьюзен опасалась за свою жизнь, то почему она не ушла от Скипа Реардона?

Лучи утреннего солнца отсвечивали от стекол очков доктора, и Керри не могла видеть его глаз. Она только гадала, неужели глаза собеседника столь же бесчувственны, как и его голос.

— Потому что, в отличие от своей матери, моей бывшей жены, Сьюзен с глубокой ответственностью относилась к браку, — ответил доктор после паузы. — Она допустила серьезную ошибку, позволив себе влюбиться в Реардона. Но еще серьезней оказалась другая ее ошибка — то, что она не воспринимала всерьез его угрозы.

Керри поняла, что ей ничего не удастся добиться от своего собеседника. И тогда она решила, что наступило время задать тот вопрос, который давно мучил ее. Постановка этого вопроса, понимала Керри, могла повлечь за собой такие последствия, к которым сама Керри, возможно, не была готова.

— Доктор Смит, не проводили ли вы каких-либо хирургических операций на вашей дочери?

Керри сразу же поняла, что вопрос ее прямо-таки взбесил доктора.

— Мисс Макграт, я принадлежу к той школе медиков, кто никогда, ни в коем случае, за исключением очевидных экстремальных ситуаций, не станет лечить собственных родственников. Кроме того, я склонен рассматривать ваш вопрос еще и как оскорбительный. Сьюзен ведь была красавицей, и красота эта ей была дана от природы.