Октем Эминов - Дело возбуждено... (сборник)

Свет пробился из-за неплотно сдвинутых штор и упал на лицо Хаиткулы. Часто ли удается начальнику отделения уголовного розыска насладиться утренним сном? А сегодня в доме царит какая-то особенная тишина. Марал, поднявшаяся совсем рано и уже нарядно одетая, колебалась, будить мужа или нет. Сегодня такой радостный день: Хаиткулы исполняется тридцать лет!

Надо будить! Все равно ее кто-нибудь опередит: или маленькая Солмаз проснется и обязательно растормошит отца, или вот эта черная змея — телефон, молчавший с вечера, зазвенит пронзительно, или же щедрое туркменское солнце, несмотря на мороз и снег, пробьет облака и, проскользнув в щелку между шторами, встанет тонкой золотой перегородкой между ней и крепко спящим мужем.

— Милый, поздравляю тебя, поздравляю…

Хаиткулы спросонья не сразу понял, почему она повторяет над ним одно и то же слово. Жена вложила в его ладони легонькие вещицы, которые он сначала принял за подарки жены. Открыл глаза. Солнечный луч играл на золоченых майорских звездочках.

— Что за шутки, Марал? Их еще надо заслужить. Такие авансы не дают даже в дни рождения.

Марал сделала строгое лицо:

— Товарищ майор, разрешите пожелать вам долгой и счастливой жизни, пусть ваши волосы никогда не станут белыми, желаю вам девятерых сыновей и столько же дочерей и… будущего генеральского звания!

— Куда хватила! Не спеши, ты не Председатель Совета Министров…

Но Марал уже не остановить:

— Товарищ майор, вчера министр подписал приказ о повышении вас в звании. Вечером звонили из Ашхабада… Ты был на работе, я ничего не сказала. Представляешь, как мне трудно было сохранить эту новость до утра?

Хаиткулы выскочил из постели как был, в трусах и в майке, вытянулся перед Марал:

— Служу советской милиции, мой генерал!

Он обнял жену и стал кружить ее по комнате. Проснулась Солмаз, прибежала на шум, раздался кашель матери Хаиткулы из ее комнаты, и вдруг зашипела-зазвонила черная змея — телефон.

— Мовлямбердыев слушает… Ясно… Пусть заезжает в отдел и ждет меня.

— Милый! А завтрак? А день рождения? — Марал не смогла скрыть огорчения.

— Мальчика убили. Как освобожусь — приду.

Он на ходу глотнул из пиалы компота, оделся и вышел.

Следственная группа была вся в сборе. Хаиткулы занял единственное свободное место — возле шофера. Восьмиместная оперативная машина выехала за ворота милиции. Лейтенант Талхат Хасянов, один из ближайших помощников Хаиткулы, стал докладывать:

— Преступление совершено возле овощного склада. Полчаса назад сторож склада прибежал к участковому и сказал, что обнаружил труп подростка. Милиционер пошел туда, позвонив нашему дежурному.

Короткий доклад, но мысль начальника угрозыска сразу же начала свою работу: «В сторожке есть телефон. Почему сторож не позвонил оттуда, а пошел к милиционеру? Много времени потерял, а полчаса при таком снегопаде имеют значение».

Машина шла быстро, кое-где на перекрестках проскакивая на красный свет. Показались склады. Когда подъехали к ним вплотную, то на снегу стали видны сбоку от дороги следы, казавшиеся мелкими, словно вышитыми бисером на белой ткани.

Хаиткулы бросил через плечо:

— Сторож шел?

Место преступления оказалось за деревьями, в длинном тупике между складами, забором и домиком в глубине.

Трудно было поверить, что человек, которого они увидели перед собой, мертв. Он сидел на снегу, прислонившись спиной к стене домика, вытянув ноги. Ни крови вокруг, ни следов борьбы. Только четыре ряда следов вели от него к дороге.

Невдалеке стояли милиционер и какой-то тепло одетый человек, по-видимому сторож. Так оно и оказалось.

Сторож рассказал:

— Сижу в караулке, только собрался печь затопить, вдруг стук в окно. «Кто?» Слышу, мужской голос отвечает: «В тупике за складами лежит мертвый, сообщи в милицию». Я оторопел, не сообразил, что можно позвонить, решил посмотреть, кто это ночью пришел с такой новостью. Пока надевал тулуп, человек исчез и следов не оставил, точно в небо улетел.

— Голос был незнакомый?

— Голос запомнил, но никогда прежде не слыхал, если он не изменил его.

— Задержались, пока к милиционеру пошли?

— Виноват, немного замешкался. Не знал, верить или не верить. Еще думал: может, от поста хотят отвлечь. Полчаса думал, потом пошел… еще полчаса прошло.

— Вы, конечно, ночью не спали. Значит, могли видеть, когда начал снег идти и когда прекратился…

— Около одиннадцати вечера снег перестал идти, потом снова стал падать. — Сторож вынул из кармана тулупа старинные часы с цепочкой, протер стекло. — Могу с точностью до минуты сказать, сколько шел снег — с пяти минут третьего до двадцати минут шестого. Три часа пятнадцать минут шел снег.