Валерий Махов - Вне закона

– Господи, это не женщина, а лежачий праздник. Ты – мой постельный карнавал.

– А ты – моя жизнь, – опять почему-то грустно сказала Лера.

Подполковник Зайцев прикуривал сигарету от сигареты. Времени ехать домой уже не было, скоро рассвет и новый рабочий день. И опять нервотрепка, опять истерика у генерала, а докладывать, в общем-то, пока нечего. Зайцев перечитывал рапорты оперов, сводки, справки до тех пор, пока все это обилие оперативной информации не накрыло его с головой, как крышкой от универсального таза. Почему?! Да потому что информация сплошь грязная и вонючая. Сколько же грязи, вони и дерьма может пропустить через себя человек, чтобы не пострадать от этой ассенизаторской работы? Однажды Зайцев был на очистных сооружениях под городом и не смог выдержать там и часа. В другой раз, молодым еще опером, он гнался за пьяным трактористом, зарезавшим в драке напарника, и забежал на колхозный птичник, где тот спрятался. На птичнике работали пять или шесть женщин. От резкого запаха аммиака у него тут же закружилась голова и он чуть не упал в обморок.

А люди в этих условиях работают полный рабочий день. Тем не менее иногда он ловил себя на мысли, что лучше на очистных или в аммиаке, чем в крови людской, подлости и горе. Он снова закурил, глотнул противный остывший кофе и снова погрузился в тяжелые размышления. Почему люди не живут по-людски? Как можно из-за барсетки, пусть даже полной, лишить человека жизни?! Или вот сейчас какой-то мститель мочит наркобарыг. То ли для того, чтобы убрать с улиц эту заразу, то ли, наоборот, чтобы убрать конкурентов. Странная какая-то ситуация. В СССР не только секса не было, в СССР и наркомании до 1974 года не было. А в 74-м вдруг в кодексе появилась 229 статья. Такое впечатление, что враги наши вместе с колорадским жуком завезли нам ночью и эту пошерсть. А ликеро-водочная индустрия? Разве это не наркомания? Нет, не Массандра и не Абрау-Дюрсо. А дубильно-сивушно-уродливые напитки типа ряженых водок, портвейнов, солнцедаров, белых крепких (біле міцне), плодово-ягодных (нахально-выгодных)! Разве годами, столетиями нетрезвый монстр-государство не спаивало свой несчастный народ по-черному, чтобы легче было загнать это быдло в загон?! Разве это не государственная политика по онаркоманиванию всего народа?!

Зайцев поморщился и плюнул в сердцах на пол. «Негоже мне, государеву сторожевому псу, думать. Мне сторожить и охранять надо. А думают пусть другие. Неприкасаемые, тьфу, черт, неприкосновенные…»

Один раз Туман попал в так называемый «Раек». Побывав в одном из коридоров первого этажа Министерства обороны СССР, он опешил от надписей на табличках дверей. Некоторые комнаты имели некоторое количество особенностей, так потрясших тогда Игоря. В каждой комнате стояло по несколько столов и одному телефону. В комнатах было пусто, телефоны молчали. Все бы ничего, но таблички на дверях…

Дело в том, что в этом крыле здания размещались генеральные инспектора Министерства обороны.

Три таблички на одной двери, например, сообщали, что за ней находятся генинспектор Минобороны маршал Советского Союза С. М. Буденный, маршал Советского Союза К. Е. Ворошилов и маршал Советского Союза И. Х. Баграмян. На другой двери было написано, что здесь проходит действительную воинскую службу генинспектор Минобороны маршал Советского Союза Г. К. Жуков, генинспектор Минобороны маршал Советского Союза А. М. Василевский и генинспектор Минобороны генерал армии П. И. Батов. Такие, или примерно такие, таблички легендарных героев гражданской и Отечественной Игорь с трепетом и религиозным восторгом рассматривал на дверях огромных пустых комнат этого крыла здания Минобороны.

Вечером у Жуковых Анатолий Васильевич Ляпидевский с улыбкой рассказал любопытному пацану, что при Минобороны существует так называемый «Раек», в котором доживают легенды «былинников речистых». По старости и ветхозаветности девать их некуда. Вот им и придумали должность – генеральный инспектор Минобороны. Дали один кабинет на пятерых, один телефон, одну дежурную машину, которая в среду возит на базар жену маршала Буденного, а в четверг – маршала Ворошилова. Но самое главное, что раз в год или два им разрешено проводить инспекцию какого-либо военного округа. А это значит, что, проверяя, например, состояние бронетанковых войск Забайкальского военного округа, маршал Баграмян мог устроить королевскую охоту, попариться в русской бане и отдохнуть от московской загазованной цивилизации в девственно-нетронутой тайге. Ведь из всех радостей активной общественной жизни легендарному герою Великой Отечественной маршалу Баграмяну оставили только одну – он руководил военно-патриотической игрой «Зарница». Так что инспектировать один из военных округов было гораздо интереснее, чем из декоративного блиндажа наблюдать за бегающими с деревянными автоматами «потешными полками» перепуганных детей. Конечно, лучше бы быть действующим командующим каким-нибудь родом войск или одним из многочисленных заместителей министра обороны или начгенштаба, но увы. Приходилось вместе с другими, еще живыми легендами делить трудности и невзгоды генинспекторов Минобороны, доживая в «Райке». После веселого рассказа Ляпидевского Игорю почему-то стало грустно. Всех их он мог легко представить в бронзе и граните. Но в «Райке»… Никогда!