Димитрис Раванис-Рендис - Современный греческий детектив

Майор принялся развивать эту мысль с точки зрения психологии и объяснять, какую роль играют совпадения в повседневной жизни. Только Герман казался несколько сбитым с толку. Марианна в душе радовалась, что ей удалось его запутать.

В купе вошел начальник поезда в сопровождении офицера из немецкой охраны.

— Прошу предъявить билеты и удостоверения личности!

Офицер стал внимательно изучать документы каждого из пассажиров. Дошла очередь и до Марианны.

— Мои документы у господина полковника! — Она кивнула в сторону Отто.

— Хорошо, что я взял их себе, ты бы обязательно посеяла! — Крайсман добродушно посмеивался, предъявляя пропуск Марианны.

— Какая следующая станция? — поинтересовался импресарио.

— Сейчас четыре… Через полчаса будем в Домокосе.

К Марианне вернулось хорошее настроение. Герман же терялся в догадках. Вдруг Марианна совсем не та, кого ищут? Что, если он взял ложный след, а настоящий враг тем временем преспокойно хозяйничает в его вагоне?

К тому же Герман постоянно чувствовал на себе испытующий взгляд Йоганна. И вдруг вспомнил, как тот прореагировал на фразу об апельсинах. Тогда он не придал этому значения — слишком был занят Марианной. Неужели этот однорукий и есть тот человек, который осуществляет связь с организацией Сопротивления, интересующейся их грузом? Герман решил проверить это при первом же удобном случае.

Самоуверенность и апломб майора стали действовать Герману на нервы…

Аристидис, удобно развалясь, сидел в «мерседесе» Макса. Теперь он важная персона, сотрудничает с оккупационными властями… Посмеивался про себя, представляя, как разозлится начальник, когда узнает, что вместо взбучки за прогул Аристидиса повысят в должности, да еще с прибавкой жалованья!

…Вот он входит в кабинет начальника. Вид у него виноватый (притворится, конечно) в ожидании нагоняя. Начальник зарычит: «Если тебя не устраивает работа здесь, иди в отдел нравов проверять бордели. Бездельник!»

Аристидис даст ему выговориться. А потом вытащит из кармана бумагу, написанную по-немецки… Со смущенной улыбкой развернет ее и протянет начальнику…

Начальник прочтет ее… Посмотрит на Аристидиса, потом опять на бумагу… И умрет от разрыва сердца!

Можно сделать и по-другому: не являться лично, а позвонить. «Алло! Господин начальник? Говорит Аристидис. Прошу вычеркнуть меня из списка ваших сотрудников, которые гоняются за паршивыми курами и ржавой селедкой! Я теперь работаю в немецкой спецслужбе!» — И повесить трубку.

Он придумывал все новые планы мести начальнику, и время проходило незаметно. Макс молча гнал машину на бешеной скорости.

«Месяц поработаешь с таким, говорить разучишься», — подумал торговый инспектор, но теперь это уже не имеет значения, раз ему светит блестящая карьера на поприще международного шпионажа.

Пообещал же этот мрачный человек, что возьмет Аристидиса к себе на службу. Полулежа на заднем сиденье, Аристидис разглядывал бритый затылок своего «фюрера». На переднем сиденье рядом с Максом лежал плащ и черный портфель.

«И я себе куплю такой же», — решил Аристидис, но тут же отказался от этой мысли. Нельзя! У подчиненного не должно быть такого же портфеля, как у начальника. Пожалуй, немец может увидеть в этом знак неуважения.

Аристидис попытался представить себе их дальнейшее сотрудничество. Решил, что все должно идти хорошо. Только очень уж замкнут и неразговорчив этот тип. А когда вышестоящие неразговорчивы…

Когда вышестоящие неразговорчивы, значит, что-то неладно. Может, у них в мозгу рождаются скверные замыслы в отношении нижестоящих. Повинуясь безотчетному страху, Аристидис принял более скромную позу. Что на уме у этого человека? Аристидис не сводил глаз с его затылка. Черные, коротко подстриженные волосы Макса ближе к шее были подернуты сединой.

Пока они в Афинах занимались расследованием, молчание можно было оправдать. А теперь-то чего он молчит? Ведь клубок успешно разматывается…

Радужные планы, которые он только что строил, сменились мрачными предчувствиями. Вдруг этот человек посчитает, что он, Аристидис, сует нос куда не надо? По всему видать, это не обычные полицейские дела. В полицию каждый может зайти и передать любые сведения. Здесь же, в спецслужбе, все строго засекречено! Даже если у постороннего самые благие намерения. Додуматься до этого у Аристидиса хватило ума.

Машина резко затормозила, и Аристидис очнулся от своих мыслей. Дорогу преградил немецкий патруль, надо было предъявлять документы.