Димитрис Раванис-Рендис - Современный греческий детектив

— Я опять к вам за помощью, господин адвокат.

Димитриадис молча указал на кресло.

— Вы как близкий друг семьи, — сказал Бекас, — наверняка хотели бы, чтобы господин Дендринос был оправдан.

Бекас знал, что это не так: адвокат был другом только Дженни. «Небось рассчитывал со временем занять место Дендриноса в ее постели, а заодно и прибрать к рукам ее миллионы», — подумал он.

— В силу ряда причин я теперь склонен считать Дендриноса невиновным.

— Вот как?

— Да, — смиренно ответил Бекас.

— Очень рад. Надеюсь, вы изложили эти причины правосудию?

— Еще нет, но непременно это сделаю, — отозвался он все так же благодушно. — Мне только не хватает кое-каких деталей для полноты картины.

Адвокат, видимо, колебался между желанием поскорее избавиться от непрошеного посетителя и любопытством. Победило последнее.

— Значит, до конца вы не уверены? — спросил он.

— Не уверен. Потому и обращаюсь к вам за помощью.

— Не вижу, чем бы я…

Бекас перебил его:

— Скажите, госпожа Дендрину была здорова?

Адвокат снова вооружился хладнокровием.

— Ну, на здоровье она не жаловалась?

— Вы имеете в виду психические расстройства?

— Да нет, не обязательно. Я спрашиваю вообще.

Адвокат не торопился с ответом.

Наметанный глаз старого полицейского сразу уловил колебания человека, который и правду не хочет сказать, и солгать не решается — как бы потом отвечать не пришлось.

— Не знаю, — наконец выдавил он. — У меня нет оснований думать, что она страдала от какой-нибудь серьезной болезни.

«Значит, что-то есть! — подумал Бекас. — Если бы у Дженни Дендрину со здоровьем было в порядке, этот тип живо бы меня отшил, а не стал бы тянуть резину».

— Ее ведь лечил господин Даперголас? — продолжал Бекас.

— Да. Что он вам сказал?

«Ага, — сообразил Бекас, — эти голубчики переговорили между собой».

— А вы разве не знаете? — простодушно спросил Бекас.

Адвокат прикусил язык, поняв свою оплошность.

— Стало быть, насчет ее здоровья вы не в курсе? — не унимался Бекас.

— Я уже сказал. И потом, какое отношение имеет ее здоровье…

— Самое прямое, — прервал его Бекас. — Ну ладно, не буду вас больше утруждать.

Он не сомневался, что Димитриадис знает. Скорее всего, Макрис прав: она сама убила себя. Только это надо доказать. Тут необходимо свидетельство ее врача, а он не хочет отвечать — по крайней мере ему, Бекасу.

Рядом из такси вышла красивая девушка. Бекас поспешно сел в освободившуюся машину и сказал шоферу:

— Улица Арсакиу.

Прокурор Каридис был его старый приятель. Бекас, как всегда, застал его заваленным работой — достаточно было взглянуть на груду бумаг на столе. И тем не менее прокурор очень ему обрадовался.

— Говорят, ты вышел на пенсию.

— Вот уж три месяца.

— Ну и как тебе живется вдали от преступлений?

— Не в такой уж дали, — сказал Бекас. — Судьбе было угодно опять приблизить меня к одному из них.

— Да? И к какому же?

— К убийству Дженни Дендрину.

— Что ты говоришь! Этим делом как раз занимаюсь я.

— Знаю, — сказал Бекас. — Потому и пришел.

— И с чем же ты пришел?

— Видишь ли, у меня есть основания считать, что Дендринос невиновен, что это самоубийство.

Приветливая улыбка прокурора сразу померкла. Человеку всегда неприятно, когда кто-нибудь ставит под сомнение результаты его трудов.

— Но ведь вина Дендриноса доказана.

— И я так думал, — сказал Бекас. — Но факты…

Стараясь не задеть самолюбия прокурора, Бекас рассказал ему обо всем: о знакомстве с Дженни Дендрину, о разговоре с Мариной и с Дендриносом, о Макрисе и — главное — о показаниях горничной. Прокурор задумался.

— Все это весьма любопытно. А ты уверен, что не попался в ловушку? Ведь Дендринос и горничная могли заранее договориться.

— Думаю, что нет. Если бы Дендринос рассчитывал на показания горничной, он бы как-то упомянул об этом на следствии. Да и горничная, судя по всему, даже не подозревает, какое значение я придаю ее словам. А вот Дженни Дендрину позаботилась, чтобы все предстало нам не так, как было на самом деле.

— Значит, собираясь покончить с собой, она задумала свалить вину на мужа?

— Я почти уверен. Она его ненавидела, ревновала к этой молодой актрисе и не могла допустить, чтобы они были счастливы после ее смерти.

— Я считал тебя серьезным человеком. А ты ведешь себя, как… — прокурор запнулся, подыскивая не слишком обидное слово.

— Частный детектив? — подсказал Бекас.