Димитрис Раванис-Рендис - Современный греческий детектив

Дело, с которым обратилась к нему эта странная госпожа Дендрину, совсем не вдохновляло его.

Конечно, сто тысяч на дороге не валяются. Он смог, таким образом, решить проблему жилья для дочери. Они с женой побывали в том красивом доме рядом с музеем, договорились о квартире и дали задаток. Но стоило Бекасу подумать об этих неожиданно свалившихся на него деньгах, настроение сразу портилось. Порядочно ли было с его стороны воспользоваться отчаянием психически неуравновешенной женщины? Даже если ее страхи имеют основание — как это доказать?

Когда вопрос с квартирой был улажен, Бекас проводил домой счастливую жену, а сам отправился на улицу Панепистимиу, где находилась редакция газеты «Проини». С ее главным редактором Макрисом он был знаком давно; раза два им даже пришлось сотрудничать. Помнится, они вместе занимались нашумевшим убийством в Колонаки. Бекас был уверен, что застанет Макриса на месте: в этот час он обычно завален работой.

В приемной бывшего полицейского встретил старый курьер, поприветствовал, как своего человека. Бекас поздоровался и кивнул в сторону двери со знакомой табличкой «Главный редактор».

— У себя?

— Да, заходи, он один.

Бекас постучал и, не дожидаясь ответа, вошел в кабинет. Журналист глянул на него из-под больших очков и расплылся в улыбке.

— О, кого я вижу!

Бекас сел.

— Кофе?

Макрис нажал кнопку и попросил мгновенно появившегося в дверях курьера принести им кофе.

— Ну? Как жизнь? Не скучаем?

— Да нет.

— Привык к новому положению?

— Вполне.

— А свадьба когда?

— Скоро. Как только уладим кое-какие дела.

Редактор, появившийся в кабинете, прервал их беседу. Бекас искоса наблюдал за старым другом. Тот, как всегда, выглядел молодо и бодро, однако в белокурой шевелюре уже явственно проглядывала седина, да и смуглая кожа была уже не та, что прежде.

— О чем задумался? — спросил его Макрис, когда редактор вышел.

— Да вот гляжу, стареем мы с тобой.

— Не мы, а ты. Это ведь ты на покой вышел.

— Ну так мы ж почти одногодки.

Бекасу стукнуло пятьдесят восемь, а его другу — пятьдесят пять.

— Ты попробуй кому-нибудь это сказать, да тебя же на смех поднимут.

Высокий, крепкого сложения, но не полный, всегда одетый очень живописно, Макрис и впрямь выглядел гораздо моложе своих лет.

— Никому не скажу, — пробурчал Бекас и полез в карман за сигаретой.

Не спеша, с педантичностью человека, которому врачи разрешили выкуривать не больше четырех-пяти сигарет в день, он разломил сигарету пополам, засунул одну половинку обратно в коробку, а другую вставил в противоникотиновый мундштук.

— Врачи? — с усмешкой спросил Макрис.

— Они, подлые!

Он закурил и с безразличным видом, так, будто это случайно пришло ему в голову, спросил:

— Ты знаешь некую Марину Розину?

— Розину?

— Да, актрису.

— С каких это пор ты стал интересоваться театром?

— Так знаешь или нет?

— Конечно! Она из начинающих. Только в прошлом или позапрошлом году закончила драматическую школу при Национальном театре. Говорят, чрезвычайно талантлива.

— А ты что скажешь?

— Я? Согласен. А почему эта малышка тебя заинтересовала?

Ответ у Бекаса был готов заранее:

— Да Элени с ней подружилась, и эта Марина у нее с языка не сходит. А ты ведь знаешь нынешних…

— Но Элени уже не ребенок…

— Конечно, и все же мне небезразлично, с кем водит дружбу моя дочь. Так что она такое?

— Розину?

— Да.

— Насколько мне известно, вполне порядочная девушка. Она из семьи…

— Семья — ладно! Сама-то она какова?

— Я же сказал! Прелестная малышка.

— И сколько этой «малышке» лет?

— Года двадцать два, ну может, двадцать пять…

Половинка сигареты кончилась. Бекас отвернул лацкан пиджака, вытащил приколотую булавку и с ее помощью извлек остаток сигареты из мундштука.

— Вот ты говоришь «прелестная малышка», что это значит?

— А что именно ты хочешь узнать? — Глаза под стеклами очков хитровато блеснули.

— Так, вообще.

— Ну-ка скажи, сколько лет мы знакомы?

— Лет двадцать.

— Двадцать два. И за эти двадцать два года я слишком хорошо тебя изучил, чтоб ты мог меня одурачить. Какого дьявола тебе понадобилась Марина? Выкладывай!

— Правда ли, что она любовница богача?

Макрис удивленно посмотрел на друга. Пухлое, усатое лицо «сердитого кота» — так часто дразнил его Макрис — ничего не выражало.

— Любовница богача? Впервые слышу. Ты имеешь в виду конкретного богача?