Денис Шевченко - Рыбка золотая

Александр подергал ручку двери, и та легко поддалась. Предчувствуя самое худшее, он взлетел по лестнице на второй этаж, к жилым комнатам. Возле двери гостиной в луже собственной крови лежал Джойс. Его глаза выражали тоску о чем-то, неожиданно ушедшем, и мольбу о сострадании и снисхождении со стороны двуного друга. Он слабо вильнул хвостом, узнав Александра, и тут же протяжно застонал. Мельком взглянув на раненое животное Александр ворвался в гостиную. То, что он увидел, тяжело описать словами. Письменный стол перевернут, два полукресла разбиты в щепки. Сервант лежал на боку, прикрывая собой осколки разбившегося хрусталя. Везде на дорогом турецком ковре виднелись кровавые пятна. Длинный, непрерывный кровавый след тянулся от стены с копией Айвазовского до середины комнаты. Там он заканчивался широкой лужей крови, которая капала откуда-то сверху.

Александр поднял голову и замер: на красивой хрустальной люстре с веревочной петлей на шее висел Павлик. На нем были надеты только покрасневшие от крови брюки и туфли, лицо побагровело, оба глаза заплыли, а из затылочной части головы медленно текла кровь, успевшая засохнуть уже во многих местах.

Сдерживая рвотные позывы, Александр подтащил перевернутый стол, влез на него и вцепившись в веревку оттолкнулся двумя ногами. Крюк, державший люстру, вырвался из бетонных объятий, и оба тела рухнули на пол, придавленные сверху громоздким хрустальным светилом.

Это был неизобретательный и неэстетичный, но, во всяком случае, самый быстрый способ снять Павлика, который весил добрую сотню килограмм.

Даже быстрый взгляд на распростертое дело давал понять, что Павлика убили ударом в затылок, а уже потом повесили мертвеца с совершенно определенным смыслом. Александр прекрасно знал, что в их мире, жестоком, но по-своему справедливом, мертвецов вешали в том случае, если они совершали что-нибудь низкое и недостойное, бесчестное даже с точки зрения суровых бандитских законов. Прямой и честный Павлик никогда не делал ничего подобного, в этом сомнений не было. Поэтому, глядя на беспомощное изуродованное тело друга, Александр поклялся отомстить. В этом не было дешевого трагизма, или напускной серьезности голливудских бестселлеров. В этом была лишь мужская злость, верность дружбе и честь мужчины.

Тело было теплым, кровь еще не успела засохнуть до конца, значит убийцы скрылись буквально перед приездом Александра Турчина, максимум минут за двадцать. Пока он сражался с неизвестным любителем метания ножей, его друга зверски избили и физически уничтожили в его собственном доме.

Убийц наверняка было не меньше трех: это подтверждал и разгром в комнате, да и то, что даже двум здоровым и подготовленным мужчинам было бы тяжело совладать с крепким и опытным Павликом.

Александр пошарил глазами по комнате, и его взгляд упал на окровавленную бронзовую статуэтку, изображавшую борьбу Геракла с гидрой. Он поднял статуэтку. Весит не менее пяти килограмм. Скорее всего, именно она и стала орудием убийства.

Александр отбросил ее в сторону, как ядовитую змею, и снова взглянул на кровавый след, оставленный Павликом, боровшимся за свою жизнь. Мысли мелькали с молниеносной быстротой. Раз Павлика тащили от стены, значит он отошел туда с определенной целью. Возможно, чтобы избежать окружения. Но ведь дверь, как и два окна, находилась с противоположной стороны. Где-то в этом доме был личный тайник хозяина. Таковой был и у Александра, и у Димки Сычука.

Александр подошел к стене и снял картину. Небольшая железная дверка была нетронута. Код был одинаковым для всех. Шесть цифр : 241131 - даты дней рождений Александра, Сыча и Павлика. Сработало. Содержимое сейфа говорило много о его хозяине. Две гранаты РГД, пистолет Беретта с двумя запасными обоймами, самодельное взрывное устройство и целлофановый пакет с зеленой наличностью. Если бы не трагические обстоятельства, Александр мог бы улыбнуться : содержимое его сейфа ничем не отличалось от этого в качественном смысле. Денег оказалось около тридцати тысяч долларов. Александр положил в этот же пакет пистолет и гранаты и сунул его под мышку. Взрывчатку оставил, опасаясь взорваться при очередной переделке. В том, что они обрушатся на голову подобно ливню в майский день, сомнений уже не возникало.

Он закрыл сейф и повесил на место картину. Из-за двери доносилось повизгивание Джойса, прерывающееся тяжелыми хрипами. Александр в последний раз осмотрел столь знакомую и такую уютную когда-то гостиную, и вышел в коридор, чтобы повнимательнее взглянуть на раненного стаффордширского терьера. Рваная рана под правой передней лапой, вроде все. Александр рванул занавеску и перевязал раненого пса. Павлик очень любил своего питомца, и теперь было необходимо спасти его, отдавая, таким образом, хоть малую дань своему погибшему другу.